— писал Бредемайер.
Прошло десять месяцев, и командованию немецкого флота все это надоело. Ночью 12 февраля 1942 года «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» выскользнули с мест стоянки и направились в море. Застав англичан врасплох, корабли взяли курс прямо через Ла-Манш. В сопровождении торпедных катеров, эсминцев и самолетов Люфтваффе, отряд быстро прошел мимо английской береговой охраны. Когда Королевские ВВС сообразили, что случилось, они предприняли отчаянные попытки помешать побегу, но было поздно. Через тридцать шесть часов отряд добрался до Германии, не потеряв ни одного корабля.
Прорыв через Ла-Манш был тактическим триумфом и вновь подтвердил, что «Шарнхорст» — счастливый корабль. Во время драматического побега корабль дважды подорвался на минах, одна из которых полностью вывела из строя двигатели. Фактически корабль в течение целого часа оставался совершенно неподвижным, пока проводился экстренный ремонт. И все же корабль опять выжил. «Гнейзенау» повезло меньше — линкор был вынужден отправиться в Киль и ликвидировать в доке полученные повреждения. Во время воздушного налета четырнадцать дней спустя бомба пробила верхнюю палубу и вызвала воспламенение пороха в погребе башни «A». Взрыв и последовавший затем пожар уничтожили всю носовую часть корабля. Вместе со своим близнецом «Шарнхорстом» линкор в течение двух лет участвовал в успешных плаваниях в Атлантике, но теперь его карьера завершалась. Корабль был обречен и закончил свои дни унизительно — как блокшив в Готенхафене (Гдыня).
После триумфального возвращения Курт Цезарь Хоффманн был повышен в звании до контр-адмирала, а затем направлен в Голландию в качестве главнокомандующего флотом. 2 апреля 1942 года дела принял новый командир «Шарнхорста» капитан цур зее Фридрих Хюффмайер. Оказавшись лицом к лицу перед критически настроенным и чрезвычайно самоуверенным экипажем, он столкнулся с определенными трудностями и вскоре получил репутацию неудачника. До этого он командовал легким крейсером «Кёльн». На нижних палубах ходили слухи, что он получил повышение не потому, что обладал высоким морским мастерством, а благодаря личным связям в Берлине. Когда настало время выводить «Шарнхорст» в открытое море, новый капитан вызвал целый отряд буксиров; их оказалось так много, что они мешали друг другу. Мало того, вскоре Хюффмайер умудрился посадить на мель корабль, двигавшийся со скоростью 26 узлов. В другом случае он отправил «Шарнхорст» в док лишь для того, чтобы удалить трос, намотавшийся на винты; завершая череду неприятных случаев, во время учебного плавания в Балтийском море он столкнулся с подводной лодкой!
Однако Хюффмайер не собирался сдаваться. В промежутках между вынужденными докованиями «Шарнхорста» он реализовывал жесткую программу учений, которая включала и всесторонние испытания двух новых радарных установок корабля.
Испытания, проведенные в январе 1943 года южнее датского острова Борнхольм, показали, что носовая радарная установка «Шарнхорста» способна обнаружить цель типа эсминца на дальности от 8 до 13,2 километра. Кормовой радар обнаруживал ту же цель на дальности от 10 до 12 километров, а радиосистема предупреждения (Funkmessbeobachter) обеспечивала уверенный прием зондирующих импульсов радара противника на дальности до 40 километров.
Через год с небольшим после смелого прорыва через Ла-Манш «Шарнхорст» в конце концов повернул нос в сторону Севера. К этому времени как корабль, так и его моряки были полностью готовы к любым испытаниям. Даже 10-балльный шторм, прорвавшийся с юго-запада и обрушивший на корабль у берегов Норвегии порывы сильного ветра, не мог охладить их пыл. 9 марта 1943 года «Шарнхорст» был уже в безопасности, оказавшись в Боген-фьорде, около Нарвика. Первый этап плавания прошел без происшествий — англичане понятия не имели, где находится корабль.
Дёниц всегда по-отечески интересовался делами вице-адмирала Оскара Кумметца, который благодаря своей юношеской улыбке и полным губам был очень похож на повзрослевшего херувима. Несмотря на то, что он сильно подмочил репутацию во время «новогоднего боя» у острова Медвежий, Кумметцу все же разрешили остаться командиром отряда, а впоследствии он был даже повышен в звании до полного адмирала.
13 марта он вновь поднял флаг, на этот раз на линкоре «Тирпиц». Примерно через неделю поступил приказ выйти в море под прикрытием плотного тумана. Незадолго до полуночи «Тирпиц» вышел из Вест-фьорда в сопровождении «Шарнхорста», «Лютцова», шести эсминцев и двух торпедных катеров. В 4.30 утра 24 марта над морем нависали хмурые облака, а температура воздуха была около нуля; «Шарнхорст» и «Лютцов» бросили якоря, войдя в узкий Ланг-фьорд, простиравшийся на 45 километров. «Тирпиц» же в сопровождении эсминцев продолжал движение к Каа-фьорду, представляющему собой один из рукавов Альта-фьорда (его также называют Альтен-фьордом.). Так новая и внушительно вооруженная 1-я Боевая группа благополучно добралась до своей самой северной базы, на расстоянии менее 15 часов хода до конвойных трасс в направлении на Мурманск.
Каждый день с баз, расположенных в Банаке, Бардуфоссе и Тромсё, для прочесывания океана поднимались гидросамолеты Фокке-Вульф «Кондор» и «Блом-Фосс», а для патрулирования территории к югу от острова Медвежий из баз в Хаммерфесте и Нарвике выходили подводные лодки. Западный Финмарк стал наиболее крупной и важной военно-морской базой на севере Европы. Перед ней стояла лишь одна задача, которую гросс-адмирал Дёниц в Берлине сформулировал так:
«Во-первых, и прежде всего, мы будем воевать. Мы совершим выдающиеся подвиги, которые блестящим образом, на высоком профессиональном уровне опровергнут высказанное фюрером мнение, что надводные корабли морально устарели».
Дёниц считал, что идеальным исполнителем этой задачи мог бы стать именно Оскар Кумметц, который до сих пор не оправился от унижения, связанного с островом Медвежий. Чтобы восстановить репутацию, Кумметц был готов «драться с превосходящими силами противника, а если необходимо, то и умереть».
Примерно так размышлял Дёниц, когда в конце марта 1943 года подписывал первый приказ, касающийся северной Боевой группы. Ей было предписано, как только представится такая возможность, нанести сокрушительный удар по арктическим конвоям, чтобы тем самым облегчить отчаянное положение немецких войск в России. Этой директиве впоследствии присвоили простое, но чрезвычайно важное кодовое название — операция «Остфронт» (Ostfront — Восточный фронт).
Глава 5
ЗАГАДОК СТАНОВИТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ
