Сергей Беляков - Ликвидатор

Я сбросил куртку, оставшись в майке. Даже в тени деревьев жара не дает покоя. Дрюня авторитетно заявил, что за последние три недели в 30-километровой зоне не упало ни капли дождя: Госгидромет распыляет с самолетов раствор иодида серебра, предотвращая формирование дождевых облаков. Звучит красиво, но я все-таки сомневаюсь в эффективности. Реалии же остаются реалиями. Сильные проливные дожди могут привести к резкому подъему уровня подпочвенных вод, которые в Полесье и без того очень близки к поверхности. Как следствие, радионуклиды, осевшие на почве и смытые дождями, могут прорваться в Припять и Днепр, а там и в Черное море...

Мои носильщики принесли бутылку минеральной воды. Теплая, соленющая "Миргородская" все же кое-как утоляет жажду. Обед не за горами. Я ловлю себя на том, что мыслю категориями отбывающего срок: "А в зоне сейчас ужин, макароны дают!" Тошно.

Видя мое настроение, бойцы тоже не рвут пупы. Мы проковырялись до обеда, не спеша поели. В таком же вялом темпе продолжили после обеда и, к моему удивлению, закончили отбортовку до пяти вечера. У меня была еще масса времени до ужина, и я пошел в автолавку.

Приезд автолавки был одним из немногих развлечений, доступных брату-партизану в те дни. Ассортимент вещей и продуктов в ней не поддавался нормальной логике и уже поэтому заслуживал досконального изучения. Напрашивались аналогии с коробейниками, а также с европейцами в процессе оживленного натурального обмена с папуасами. Наверное, какой-то высокий военторговский начальник сжалился над нами, присылая дефицитный даже на гражданке товар: халву и соки, конфеты и китайские фонарики (последние были очень в ходу, поскольку генератор после захода солнца периодически отрубался, и тогда в бригаде властвовала чернильная темнота), импортные лезвия и сигареты - последние были особенно востребованы, поскольку к нам попадали практически все болгарские, включая БТ, и даже "Честерфилд", подаренный мне Сашей. "Пепси-кола" тоже привозилась, но в ограниченных количествах, и ее разбирали в момент.

Прикупив батареек к фонарику, я иду ужинать.

По пути с легким флером грусти обозреваю РАСТ за колючкой автопарка, покоящийся на спущенных шинах. Наивно было предполагать, что кто-то будет использовать принципы и методику расчета доз прямого ядерного удара для прогнозирования радиационных полей, образованных выпадением радиоактивных осадков после взрыва станции. Пятнистость и полосатость - две функции, присущие этим полям.

"Як та пантэра", говаривали на ЧАЭС.

Ужин был украшен дискуссией о том, светятся ли ночью сильно радиоактивные куски ТВЭЛов на крыше третьего реактора или нет. Мнения разделились, и отсутствие мяса в меню ужина отошло на задний план. Дрюня, приехав с маршрута, рассказал, что на Янове, железнодорожной станции, на запасных путях стоит самый обычный с виду грузовой вагон. На его стенке есть пятно размером с два-три квадратных метра, которое стабильно "светит" 50 рентген в час, хоть дозиметры на нем поверяй.

Мы успели перекурить до вечерней оперативки, на которой комбат обыденным голосом сообщил, что завтра я с командой в десять человек еду на "объект Пикалова".

Звучало таинственно и грозно.

Я уснул под слаженный храп РАСТовцев, которых я пока не успел толком узнать; они ежедневно упирались на санпропускнике ЧАЭС, приезжая уже в потемках, к самому ужину. Игорь сказал, что большинство из них - донбасские шахтеры. Судя по храпу, шахтари обладали легкими солидного объема.

...За высокими, толстыми стеклами "отсидки" видна серая бетонная стена "тройки", третьего энергоблока. Рядом с ней, местами совсем вплотную, навороченные бульдозерами кучи грунта, вперемежку с кусками бетона, пронизанного арматурой, и прочим мусором. Сюда сгребали срезанную с территории промплощадки землю и все, что на ней находилось, включая куски разрушенного корпуса взорвавшегося реактора и части его "начинки".

Объект Пикалова.

От отсидки до ИМРа на гусеничном ходу, с ковшовым экскаватором вместо танковой башни, - около ста метров по прямой. ИМР заглушен. Водителя нет. Агрегат тускло поблескивает на солнце синими освинцованными оконцами. Рядом с ним на земле - несколько хаотически разбросанных металлических контейнеров, наподобие обычного мусорного бака, с крышкой на петлях. Их сбросил КамАЗ-самосвал. Мы пришли в отсидку около часа назад - какой-то маленький подсобный цех, их было предостаточно на территории промплощадки, и в период активной работы по очистке и дезактивации территории они были очень кстати.

Задача нашей команды, как пояснил капитан-сапер, работающий с ИМР и забравший нас с развода, - подготовить контейнеры к вывозу:

1. Пробежать от отсидки до места погрузки, выставить контейнер вертикально под погрузку и откинуть крышку. 2. Отсидеться, пока экскаватор наполнит контейнер грунтом. 3. Вернуться, закрыть крышку и зафиксировать ее куском проволоки, чтобы не откидывалась при транспортировке. 4. Если грунт мешает закрыть контейнер - счистить излишек лопатой. 5. Когда наполнятся все контейнеры, саперы подгонят автокран и машину для погрузки, надо будет поработать стропальщиками, обычное "вира-майна". Водители ИМР также будут работать посменно, но поскольку броня существенно ослабляет фон, их смена будет в несколько раз длиннее.

Он все так и перечислял - первое, второе, третье... Просто.

При условии, что ты работаешь с обычной землей, а не с высокорадиоактивными отходами.

До начала работы дозер прошелся по кучам, обмерял фон на шести точках - от десяти до пятнадцати рентген в час. Разрешенная разовая доза - два рентгена. По максимуму, можно работать не больше восьми минут на нос, посчитал я, но потом сделал поправку на остальное время пребывания на станции - отход, помывку, отъезд, во время которых доза прибавляется - и загрубил до пяти минут.