Немцы, благодаря захвату отставших русских солдат, а также перехвату по радио русских приказов и донесений, хорошо знали положение трех корпусов 10-й русской армии. В Гумбинене 13 февраля при встрече командующего фронтом генерала Гинденбурга с командующим 10-й. армией было принято решение окружить русских в районе Сувалки, Августов. В течение 14 февраля три германских дивизии медленно наступали с севера на Сувалки, имея мелкие стычки с арьергардами 29-й дивизии, и к вечеру подошли к городу не ближе 10 км. Одна германская дивизия заняла м. Краснополь (20 км восточнее Сувалок, на дороге в г. Сейны), а весь 21-й корпус держался у г. Сейны, ожидая наступления русских. Но так как они оставались на месте, то 14 февраля по 10-й германской армии был отдан приказ: 38-му корпусу атаковать г. Сувалки, 39-му корпусу запереть у м. Краснополь северные выходы из Августовских лесов, а 21-му корпусу направить 42-ю дивизию на г. Августов, а 31-ю-на Сопоцкин. Таким образом, три германских корпуса готовились 15 февраля обрушиться на один 20-й русский корпус, который должен был совершать очень сложный маневр, имея противника с запада, севера и востока.
Командир 20-го корпуса, вероятно, из разговора с начальником штаба 27-й дивизии уяснил полную возможность для немцев занять шоссе из г. Сейны в г. Августов. Это шоссе у Махарце пересекало путь отхода на м. Сопоцкин. Поэтому командир 20-го корпуса около полудня 14 февраля просил командира 3-го Сибирского корпуса выставить на это направление заслон достаточной силы. 15 февраля из Августова были посланы два батальона 111-го пехотного Донского полка с батареей по дороге на Махарце в м. Гибы.
К вечеру был получен приказ по корпусу на 15 февраля. 27-я дивизия, всего пять батальонов и 34 орудия, должна была выступить в 2 часа ночи 15 февраля и следовать в главных силах корпуса из г. Сувалки по шоссе на юг до ф. Устроне, где свернуть на д. Плоцично, Вально, Копай-ница, Махарце.
В главных силах корпуса, кроме 27-й пехотной дивизии, следовали части 28-й пехотной дивизии (пять батальонов) и 53-й пехотной дивизии. В арьергарде к юго-вападу от Сувалок оставались части 28-й пехотной дивизии. Со стороны Сейны движение корпуса прикрывалось боковым авангардом в составе 1-й бригады 29-й пехотной дивизии, который должен был пройти озерную теснину Тартак (10 км юго-воеточнее Сувалок) и следовать вдоль р. Черной Ганчи на шоссе Сейны Августов и далее свернуть на Гибы, где он должен был удерживаться до тех пор, пока главные силы не минуют перекресток дорог у Махарце.
Уместно теперь спросить, что же делали две кавалерийские дивизии, которым 13 февраля было приказано присоединиться к 20-му корпусу и прикрывать его правый фланг? В штабе корпуса об этой коннице ничего не было слышно. Впоследствии выяснилось, что начальник конницы ген. Леонтович получил приказ командующего армией на пути в м. Олита, но двинуться прямо на юг левым берегом Немана нашел опасным: можно было столкнуться с противником, и решил переправиться через Неман и по правому берегу искать соединения с 20-м корпусом.
Следуя таким кружным путем, конница только 16 (3) февраля перешла Неман у Мереча и достигла Лейпцны (50 км от Махарце), где оставалась в полном бездействии.
Вечер и половина ночи прошли для 108-го полка в томительном ожидании часа выступления. Казармы, в которых отдыхал полк, долгое время не отапливались, и в них стоял неприятный сырой холод. Дров не было, да и нельзя было в несколько часов отогреть большие помещения.
Подтянув 4-й батальон с позиции, 108-й полк в назначенный час тронулся по опустевшим улицам города. На перекрестке в центре города дорогу полку пересекли части 53-й дивизии, шедшие с запада и претендовавшие на преимущество в движении. Для 108-го полка вышла небольшая задержка, а в колонне 27-й дивизии - разрыв. Начало светать, когда полк выбрался наконец из города и нагнал хвост своей артиллерии. Свернули с шоссе в Августовские леса, на узкую, неудобную дорогу. Чтобы не потерять в пути походные кухни, командир полка приказал распределить их по своим ротам в расчете, что "свою" кухню солдаты вытащат из любой трясины. За полком гнали 5-6 коров, полученных распоряжением корпуса в г. Су-валки. Близ д. Гаврих-Руда опять полк столкнулся с подошедшими по другой дороге частями 53-й дивизии. На этот раз они должны были остановиться и следовать в хвосте главных сил корпуса.
Августовские леса были когда-то королевскими лесами старой Польши, они простирались почти на 100 км с запада на восток и около 60 км с севера на юг. В разных направлениях леса прорезывались несколькими старыми большими дорогами и тремя так называемыми стратегическими шоссе, которыми, по иронии судьбы, больше воспользовались немцы, чем русские. В западной части лесов было много озер, восточную часть пересекали несколько речек и Августовский канал, служивший для сплава леса. Южная опушка лесов замыкалась болотистыми долинами р. Бобр и р. Волкушек в 25 км от г. Гродно (схема 5 в приложении).
IV. Прорыв окружения 20-го корпуса у д. Махарце (Схемы, 5, 6 и 7 в приложении.)
Движение 27-й дивизии 15 (2) февраля по лесной дороге шло медленно и наконец около 10 часов совсем остановилось. 108-й полк в это время оказался в 2-3 км не доходя д. Вально. Прошел по крайней мере час в полной неизвестности. Командир полка решил воспользоваться остановкой и приказал людям обедать. В это время его отыскал начальник связи штаба 27-й дивизии и передал приказание начальника дивизии прибыть лично в д. Вально. Медленно пробираясь сбоку длинной колонны артиллерии, командир полка около полудня выехал на поляну, где расположена д. Вально. Здесь, кроме начальника 27-й дивизии, остановился и командир 20-го корпуса со своим полевым штабом. Начальник штаба дивизии ознакомил командира полка с положением корпуса. Посланные вперед обозы на поляне у д. Махарце натолкнулись утром 15 (2) февраля на немцев. Начальник штаба дивизии предложил, во-первых, выставить на озерных перешейках у д. Копайница и Дановске сторожевое охранение из сводного батальона 105-го и 106-го полков, во-вторых, выбить немцев из д. Махарце, для чего направить 108-й пехотный Саратовский полк. Командир корпуса ген. Булгаков немедленно с этим согласился. Он хорошо знал 108-й полк и его командира со времени боя 7 ноября (25 октября), когда полку пришлось драться рядом с 25-й дивизией, которой в то время командовал ген. Булгаков{3}. Теперь, встретив командира полка около дома, где остановился штаб, командир корпуса, не вдаваясь в пояснения, кратко поставил задачу: "Для спасения чести русской армии и 20-го корпуса надо выбить немцев из Махарце".
В дальнейшей беседе начальник 27-й дивизии предложил следующий план действий. Ночью полку с двумя батареями подойти к поляне у д. Махарце, сбить сторожевое охранение немцев, которое надо ожидать в д. Серский Ляс, а с рассветом атаковать д. Махарце, где, скоpee всего, должны располагаться главные силы немцев. Со стороны д. Тоболово должны были одновременно с 108-м полком наступать части 29-й дивизии; о подробностях взаимодействия с ними следовало сговориться с начальником 29-й дивизии, который находился в д. Копайница.
