Переплыв Северский Донец, летчик оказался в расположении одной из стрелковых частей. Его отвезли в санбат, потом погрузили в санитарный вагон и отправили в тыл. Когда эшелон проходил через станцию Новый Оскол, Бегельдинов выскочил из вагона, возле разрушенного склада отыскал палку и, опираясь на нее, доковылял до своего аэродрома...
Потом было совершено еще несколько дерзких налетов на аэродромы противника в районе Чугуева, Рогани, Казачьей Лопани.
...Командиру эскадрильи 673-го штурмового авиаполка старшему лейтенанту Г. Александрову была поставлена задача нанести удар по аэродрому Рогань, где противник, по данным разведки, сосредоточил до ста "юнкерсов".
Едва забрезжил рассвет, двенадцать "ильюшиных" поднялись в воздух. Решено было идти не на Рогань, а немного левее, чтобы, сделав круг, зайти на цель с запада.
Маневр удался. Вражеские зенитчики спохватились слишком поздно. Они открыли огонь по "илам", когда те уже на бреющем добивали "юнкерсов". В тот вылет группа старшего лейтенанта Александрова уничтожила и повредила до тридцати самолетов противника.
Через день девятка "илов" старшего лейтенанта Александрова на аэродроме в районе Основы сожгла еще десять "юнкерсов".
Об этих действиях штурмовиков корпуса вот что впоследствии рассказывал заместитель командующего армией по политической части генерал-майор авиации С. Н. Ромазанов: "Мне довелось побывать на аэродроме Рогань. Он весь был изрыт воронками от бомб, от взрывов самолетов. На окраине аэродрома гитлеровцы наспех устроили свалку разбитых машин. Словом, большой и хорошо оборудованный роганский аэродром представлял собой поле, вспаханное нашими бомбами".
По-снайперски действовали штурмовики, которых возглавлял командир эскадрильи 820-го полка старший лейтенант М. Забненков. Они вывели из строя около десятка вражеских самолетов.
Вот что узнал я об этом летчике.
Окончив Одесскую военно-авиационную школу, он встретил войну на юго-западной границе страны, был ранен. Приведу несколько строк, написанных Б. Лапиным и 3. Хацревиным в газете "Красная звезда" от 7 сентября 1941 года в корреспонденции "Лейтенант Забненков".
"Уже в первую неделю Отечественной войны летчика Забненкова ранили. На третий день он уговорил врача отпустить его из госпиталя и в то же утро очутился в небе. Он вышел из госпиталя с пулей, которая осталась в его груди между ребрами. И с этой пулей он летает до сих пор..."
"Он вышел из госпиталя..." Не вышел, а сбежал, но военные корреспонденты, по понятным соображениям, не могли тогда об этом писать. Послужной список летчика запестрел новыми сведениями о сожженных вражеских танках, эшелонах, разбитых переправах.
В июле сорок первого Забненков вступил в партию, а в августе ему вручили в Кремле орден Красного Знамени. Получил он свою первую награду из рук старого большевика-ленинца заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Алексея Егоровича Бадаева...
В ходе подготовки к последующим операциям большое внимание уделялось срыву железнодорожных перевозок противника и дезорганизации его автомобильного движения на шоссейных и грунтовых дорогах. В приказе народного комиссара обороны от 4 мая 1943 года указывалось: "Удары по железнодорожным составам, нападение на автоколонны считать важнейшими задачами наших ВВС". {6}
Как правило, в полках на уничтожение паровозов, железнодорожных составов, автомобилей выделялись мелкие группы самолетов, которые действовали способом свободной "охоты". Благодаря этому летчикам в короткое время удалось изучить порядок движения вражеских поездов, рельеф местности, противовоздушную оборону на каждом участке дороги.
...По данным разведки, стало известно, что на одну небольшую станцию ночью прибыл эшелон. С рассветом звено штурмовиков под командованием лейтенанта А. Кострыкина из 66-го авиаполка вылетело на его уничтожение.
Чтобы ввести врага в заблуждение, ведущий решил подойти к станции с тыла. Маневр удался. Противник с опозданием открыл зенитно-артиллерийский огонь. Наши самолеты были уже над целью.
С первого захода лейтенант Кострыкин свалил с насыпи паровоз, а затем минут за пятнадцать было уничтожено восемь платформ с крупнокалиберными орудиями...
Через несколько дней Кострыкин повторил свой тактический прием. Было это так.
На Северском Донце у гитлеровцев работало несколько переправ, одна из которых, несмотря на удары нашей авиации, продолжала функционировать непрерывно.
Получив боевую задачу на уничтожение этой переправы, лейтенант Кострыкин решил перехитрить врага. На большой высоте его штурмовики пересекли линию фронта намного севернее переправы и углубились в расположение противника. Потом неожиданно изменили курс на сто восемьдесят градусов и на бреющем полете появились над переправой. Работа ее была прекращена...
Напряженную боевую работу штурмовиков подтверждает и такой эпизод.
У деревни Шахово воздушная разведка обнаружила около двадцати танков, большое количество автомашин, скрывавшихся в складках местности. На их подавление вылетело двенадцать "илов" из 667-го полка. В одном из экипажей летел и лейтенант Н. Столяров, молодой, но уже опытный пилот, награжденный орденом Отечественной войны 2-й степени.
При подходе штурмовиков к цели немецкие танки и машины вытянулись в колонну. Зенитки противника открыли по самолетам сосредоточенный огонь, но те не свернули с курса. Лейтенант Столяров благополучно проскочил среди разрывов снарядов и с пикирования произвел несколько заходов, уничтожив при этом два танка и две автомашины.
В конце боя внимание Николая привлекла грузовая машина, которая юркнула в рощу. Штурмовик снизился, почти прижался к земле. Пушка сверкнула выстрелом - и машина, очевидно цистерна, загорелась.
Через день шестерка "ильюшиных" штурмовала новую транспортную колонну врага. Атакуя ее, лейтенант Столяров подбил танк, сжег три автомашины и расстрелял группу вражеских солдат.
Напряженные воздушные бои, начавшиеся раньше наземного сражения, как бы возвещали о грядущей великой битве. Словно ратники Дмитрия Донского, изумленно следившие за поединком Пересвета с Челубеем, так тысячи наших солдат - пехотинцев, танкистов, артиллеристов - устремляли в небо свои восхищенные взоры. Там дрались их братья по оружию, товарищи по воинскому долгу. Дрались геройски, забыв об опасности, не думая о смерти! Назову их поименно: А. Бутко, Н. Горобинский, Г. Клёцкин, А. Карпов, В. Кудрявцев, И. Кузнецов, Г. Кришталенко, В. Евсеев, Б. Лопатин, А. Петров, М. Одинцов, Н. Сопельняк, М. Ушаков, Н. Хорохонов, П. Шакурин, Б. Синенко, И. Шиткин.
