Ринго также неплохо поживился на Багамах, пять дней снимаясь в рекламе местного вина Sun Country — первый и последний раз он снимался в рекламе алкогольных напитков; как он признался в «Entertainment Tonight», они с Барбарой «завязали». Конечно, это произошло не сразу. Пытаясь отрицать уже очевидный факт, что их алкоголизм достиг критической точки, Барбара «каждые два месяца пыталась вытащить нас из этого болота, но потом мы снова уходили в запой. Я знаю, мне следовало обратиться к кому–нибудь за помощью, но я об этом даже не задумывался». Очередные друзья приходили и предлагали «пропустить стаканчик–другой» и наутро, с опухшими лицами после попойки, клялись больше никогда не брать в рот ни капли; однако уже через полчаса после пробуждения снова прикладывались к «зелью»: «Мы были бессильны что–либо сделать. Мы дошли до той точки, когда у нас уже не стало выбора. Когда остается только поднять очи к небу и взывать: «Господи, пожалуйста, я должен прекратить такую жизнь».
Вив Стэншелл, Эллис Купер и Хэрри Нильссон пытались изгнать — или уже окончательно изгнали — «зеленого змия»; Купер даже упомянул опыт лечения в клинике в своем новом альбоме. Когда Кейта Ричарда «прижали к стенке», он поборол героиновую зависимость иглоукалыванием, а Уэйн Фонтана попрощался с валиумом благодаря любви доброй женщины и курсу лечения в частной клинике в Манчестере. Не настолько сильной волей обладал Деннис Уилсон, которого выгнали из «The Beach Boys» до тех пор, пока тот не «завяжет» с наркотиками и алкоголем, которые серьезно влияли на его профессиональную деятельность. В 1983 году, перебрав водки, он утонул возле одной из калифорнийских пристаней. Ринго был в числе сменявших друг друга барабанщиков, участвовавших в записи одноименного альбома группы 1984 года и игравших во время турне.
Не способные на такие подвиги в конце восьмидесятых, Ринго и его супруга пытались покончить с пьянством, прибегнув к внешнему контролю, однако, в отличие от полузабытого Нильссона, экс–битлу для этого, помимо комплектов запасного белья, нужны были разного рода фальсификации, подложные имена и тайные свидания. Без этих предосторожностей вокруг частной клиники на следующий же день собрались бы толпы зевак и журналистов. Именно по этой причине Ринго даже не пытался обращаться в клинику в Англии, где «находчивые» писаки могли запросто переодеться в форму персонала, чтобы получить материальчик для очередной сенсации. Вместо этого в октябре 1988 года он и Барбара отбыли на лечение в эксклюзивный реабилитационный центр в Аризоне, в двадцати милях труднопроходимой скалистой местности от ближайшего города.
Возможно, в том, что завеса секретности была приоткрыта, был виноват сам Ринго: «Я сошел с трапа самолета в аэропорту Туссона пьяный в дым. Я пил всю дорогу, и, когда самолет приземлился, я был уже никакой. Я думал, что меня везут в сумасшедший дом».
Притворяться дальше не имело смысла — заголовки газет говорили сами за себя: «Ринго и его жена в алкогольном угаре!», «Ринго напивается и бьет свою жену!!», «Стыд и позор сумасшедшему битлу!!!», «Порочная тайна Старра!!!» Одна из карикатур в местном таблоиде изображала Ринго, который везет своих друзей на пьянку. Ха–ха. Очень смешно.
Из клиники Ринго позвонил Дереку Тэйлору, чтобы тот уладил неприятности с прессой, но тот опоздал: одна из газет уже напечатала случайное замечание Джорджа Харрисона: «Я очень рад, что он наконец–то пытается избавиться от своей проблемы». В воскресном номере газеты приводились пессимистичные прогнозы Тони Бэрроу о том, что у Ринго нет никаких шансов победить алкоголизм.
В течение пяти недель добровольного заключения Старки — которым не разрешалось спать вместе — боролись со своими внутренними конфликтами. Когда, просыпаясь посреди ночи в холодном поту, они отбивались от вихря зловещих призраков, грозивших унести их с собой во тьму, помощь была на расстоянии вытянутой руки — достаточно было нажать на кнопку вызова персонала.
Если особо любопытные донимали ее расспросами о том, как проходит лечение знаменитых пациентов, вице–президент клиники Джуди Шиб туманно отвечала: «Миннесотский метод»; из ее слов было понятно, что «это болезнь разума, тела и души. Мы помогаем людям справиться с их собственными чувствами, и они начинают понимать некоторые из причин, почему они не хотят принимать жизнь таковой, какая она есть. Мы просим их задуматься о том, в каком окружении они выросли и как это окружение могло повлиять на их взрослую жизнь». Действительно, что же еще могло довести Старра, который впервые «напился в стельку» в 1949 году, до жизни такой?
«Через неделю я понял, что мне здесь пытаются помочь, я знал, что я болен, и делал все, что от меня требовали», — рассказывал Ринго.
Кроме консультаций — в основном от тех, кто уже вылечился, пройдя через эту клинику, — в лечение входили детоксикация, обязательные упражнения и групповая терапия. Кроме того, обязательными условиями были воздержание от секса и нахождения за пределами территории центра. Внешне все это походило на тюремное заключение, однако Ринго спокойно подчинялся установленному режиму:
«Я знал, что здесь мне помогут, поэтому не собирался никуда уходить».
Теперь, когда они пересмотрели свою жизнь, Ринго и Барбара знали свои «уязвимые точки» — людей, места и обстоятельства, которые наиболее способствовали тому, чтобы они снова «втянулись». Если желание выпить было невыносимым, они могли набрать номер Общества анонимных алкоголиков «в любое время дня и ночи и сказать: «Я не могу удержаться». Порой задумываешься, как прожить эти двадцать четыре часа в сутки, но, оказывается, жить реальностью так просто. Нам вернули наши жизни».
Многие из бывших друзей были исключены из круга общения Ринго:
— Если кто–либо из них не может общаться со мной, если я не «под градусом», что ж, мне жалко тратить на него время: для меня жизнь важнее, чем все эти дружки, готовые появиться всякий раз, когда мне хочется выпить.
Строго придерживаясь трезвого образа жизни, он и Барбара старались уходить с вечеринок до полуночи, как раз тогда, когда «все начинают набираться» — конечно, кроме тех вечеринок, которые они устраивали сами. На праздновании первой годовщины трезвости в Каннах за супругов поднимали бокалы с фруктовым соком. Они всегда были алкоголиками, но, как заявил Ринго, «я намереваюсь больше никогда не пить».
Пневмония, а затем смерть матери обрушились на него вскоре после окончания курса лечения в Аризоне, но, хотя Ринго все еще выглядел немного изможденным, мало кто сомневался в правдивости его слов, когда он сказал, что чувствует себя «…лучше, чем когда–либо», а меньше всех — Зак Джейсон и Ли, которым Старр дал свою амбулаторную карту, как его проинструктировали в центре, ибо «дети алкоголиков наиболее подвержены тому, чтобы самим стать алкоголиками». Он также посоветовал им посещать лекции Общества анонимных алкоголиков в Челси.
