7. Конфиденциальные источники, которые не хотят быть названными, но известны издателю и мне лично, приводят два дополнительных факта.
Во-первых, Персей-Млад посещал «Амторг», советскую торговую миссию в Нью-Йорке, и весной 1944 года просил свести его с кем-нибудь из советского консульства. Точно так же, как до него Фукс и многие другие советские агенты после него, например, Джон Уокер и Олдридж Эймс. Впоследствии Коэн, работавший в «Амторге», завербовал его. Во-вторых, когда Млад приехал в Чикаго вместе с Рудольфом Абелем в 1949 году, Леонтина Коэн обратилась к нему с просьбой достать ей образцы трития и лития, являющихся основополагающими компонентами для изготовления водородной бомбы. Нам неизвестно, была ли выполнена эта просьба или нет.
Таковы наши сведения о шпионе, именуемом Персеем-Младом, почерпнутые из источников, приведенных выше и предшествовавших обнародованию документов «Веноны» в июле 1995 года. Документы «Веноны» значительно расширили наши знания в двух аспектах. Во-первых, они подтверждают многочисленные кодовые имена и процедуры, упомянутые в книге Чикова: Алексей (Яцков), Антон (Квасников), Тир (Нью-Йорк) и так далее. Чиков не мог предвидеть, что досье «Венона» будет опубликовано, и доверие к нему от этого только возрастает. Во-вторых, в сорока девяти рассекреченных документах, подобранных таким образом, чтобы доказать виновность Розенбергов, агент фигурирует под своим настоящим кодовым именем — Млад. Он упоминается и в полудюжине сообщений как источник информации «Энормоза». Весьма символично то, что сопроводительные комментарии Агентства национальной безопасности дают понять: личность его известна. Напрашивается вывод: американские спецслужбы в состоянии идентифицировать Млада-Персея.
В конце книги мы приводим фотокопии документов «Веноны», где упоминается Млад. Несмотря на то, что эти документы отрывочны и еще не до конца расшифрованы, они ясно указывают на американского физика, работавшего в Лос-Аламосе и посылавшего отчеты Квасникову в Нью-Йорк. Ключ к его идентификации находится в глоссариях, сопровождающих документы. Естественно, документы были отредактированы, перед тем как их опубликовать. Часть отсылочных номеров вымараны, как и имена некоторых до сих пор живущих людей. Тем не менее, если советский агент не мог быть установлен, то в глоссарии об этом упоминалось. Эти специфические детали позволяют сделать нам определенный анализ.
Рассмотрим входные данные, взятые из различных глоссариев:
Виктор: генерал-лейтенант П.М. Фитин.
Либерал, прежнее кодовое имя Антенна: Джулиус Розенберг.
Калибр: Дэвид Грингласс.
Квант: не идентифицирован, появляется также под номерами Нью-Йорк-972, 979…
Фогель: не идентифицирован.
Рамзай: две строки зачеркнуты.
Млад: строка вымарана.
Такие же входные данные имеют отношение к Младу в четырех первых документах, где он появляется. В двух последних документах две строки, напечатанные на машинке, полностью вымараны из-за кодового имени. Можно предположить, что его личность была известна человеку, зачеркнувшему эти строки. Мы в состоянии полагать, что он не был идентифицирован так, как Розенберг или Голд. Он также не фигурирует как «неидентифицированное прикрытие», как Квант или Фогель. Или же как «предположительно», наподобие Рамзая. Остается единственно возможное предположение: его личность известна, но сохраняется в тайне российской разведкой. Вымаранная строка слишком длинная, чтобы в ней было одно слово «физик» или даже несколько слов, обозначающих имя и фамилию.
Первый вопрос, который встает перед нами при ознакомлении с глоссарием «Веноны», содержащим сведения о Младе, заключается не в том, опознана ли его личность, а в том, почему его имя не называется. Жив ли он? Занимает ли настолько высокое положение, что огласка его имени должна привести в замешательство влиятельных лиц и поставить под сомнение исторически сложившиеся версии? Или, наконец, он умер, а личность его не столь важна, однако имя его держится в тайне из-за уважения к членам семьи? Однако этот последний довод не помешал огласить другие имена.
Следом возникает и другой вопрос: почему этого человека не преследовали, как, например, Розенбергов? Может, он уехал из страны? Или его личность была идентифицирована только в 1975 году, когда были составлены глоссарии и когда политическая обстановка не способствовала развертыванию «охоты на ведьм»? Или же он принес стране огромную пользу, заслужив тем самым прощение? Или был двойным агентом?
Конечно, бессмысленно стараться разобрать вымаранную строку. Но вывод напрашивается сам собой: кто-то когда-то читал рассекреченные документы и идентифицировал личность Млада. Я позвонил в Агентство национальной безопасности 15 сентября 1995 года и разговаривал с экспертом, занимавшимся досье «Венона». Он подтвердил мое предположение, что личность Млада установлена, что он и ныне здравствует и что он был куда более важным агентом, чем Розенберги, однако он внесен в список лиц, которых запрещено подвергать преследованиям.
Однако в Агентстве национальной безопасности неизвестно о том, что Млад и Персей — это одно и то же лицо. Таким образом, правительство США не знает, что оно в состоянии идентифицировать шпиона, о котором недавно говорили средства массовой информации, называя его Персеем.
До того как работа над настоящей книгой была закончена, прошел слух, будто бы ФБР поспешило провести расследование по делу Персея. Даже до обнародования документов «Веноны» существовала возможность, позволявшая информированным лицам, имевшим отношение к науке, установить личность физика-шпиона, тем более что из команды Оппенгеймера в Лос-Аламосе оставалось в живых не так много ветеранов. Даты его поездок в Альбукерке, Чикаго и Нью-Йорк приведены в настоящей книге и представляют собой ценную информацию для идентификации личности.
Но что это доказывает? Прежде всего то, что меры безопасности, разработанные генералом Гроувзом, были абсолютно неадекватными. После войны Гроувз писал, что он преследовал совершенно ясные цели:
«Они состояли из трех пунктов: во-первых, помешать немцам узнать что-либо о наших научных и технических достижениях; во-вторых, сделать все возможное для того, чтобы обеспечить эффект полной внезапности при первом использовании бомбы и, наконец, если нам это удастся, оставить русских в неведении относительно наших открытий и подробностей наших планов и технологических процессов».
Последняя задача не была выполнена, по словам Гроувза, из-за Фукса. Приняв на работу британского ученого, в прошлом немецкого коммуниста, американцы допустили ошибку. «Однако избежать этого не представлялось возможным. Я затрудняюсь сказать, как бы нам удалось избежать этого, не оскорбив Великобританию, нашего основного союзника. Мы не могли настаивать на проверке ее представителей».
