Отмечу, что в полосе обороны 40-й армии имелись и другие плацдармы, например в районе Александровки, Архангельского, хутора Чернецкого. Но они были незначительны по площади и давали нам лишь небольшое позиционное преимущество. Сторожевский же плацдарм, находясь в наших руках, представлял для противника оперативно-тактическую угрозу. Поэтому после многократных бесплодных попыток ликвидировать его вражеское командование вынуждено было держать здесь в обороне более двух пехотных дивизий.
Однако пока что перспектив на нанесение удара по противнику со Сторожевского плацдарма, как и в целом со стороны 40-й армии, не предвиделось. Наши силы были настолько невелики, что на каждую стрелковую рогу, за исключением, разумеется, частей, оборонявших Сторожевский плацдарм, приходился район в 2-3 км по фронту, при этом между ними имелись не занятые войсками участки шириной до полкилометра каждый.
Противник, осведомленный о существовании таких промежутков, пытался ими воспользоваться для дезорганизации нашей обороны. Сначала он то и дело пробовал засылать мелкие группы разведчиков в глубину нашей обороны. Потребовалась неослабная бдительность, чтобы воспрепятствовать этому. Решающую роль сыграло то, что промежутки между опорными пунктами мы прикрыли хорошо организованным пулеметным огнем. Благодаря этому несколько специально подготовленных разведывательных групп противника были полностью уничтожены. Получая такой отпор, враг нее реже и реже повторял свои попытки.
При организации обороны внимание командного состава было обращено и на подготовку снайперов. Дело это сложное, и для того чтобы достичь хороших результатов в его развитии, нужно им заниматься не от случая к случаю, а повседневно. Поддерживая и поощряя снайперов, мы добились значительного повышения их численности и мастерства.
Подготовка снайперов с практической стрельбой на переднем крае теперь велась в каждом полку. Командиры частей и подразделений разбили на секторы участок обороны противника, находившийся вблизи их переднего края, распределили эти секторы между снайперскими парами с таким расчетом, чтобы не оставалось ненаблюдаемых мест. Снайперы подготавливали себе три-четыре огневые позиции и, меняя их в зависимости от обстановки, уничтожали все живые цели в своем секторе. Наиболее опытным снайперам разрешалось самостоятельно выбирать сектор наблюдения и обстрела.
Действенность огня снайперов проверялась показаниями пленных, захваченных специально засылаемыми во вражеский тыл разведывательными группами.
Принятые меры привели к тому, что снайперское движение в армии стало массовым. Во второй половине октября в полосе обороны армии действовало 202 снайпера, в ноябре - 288, а в декабре - 387. Без преувеличения можно сказать, что они нанесли противнику тяжелые потери. Менее чем за три месяца ими было уничтожено свыше пяти с половиной тысяч вражеских солдат и офицеров.
Изменение боевых порядков частей и подразделений в соответствии с приказом наркома обороны, оборудование переднего края и глубины обороны в инженерном отношении, улучшение системы огня, массовость в снайперском движении и другие мероприятия способствовали укреплению обороны. Все это дало о себе знать уже в первой половине ноября, когда армия по распоряжению фронта выполняла план дезинформации противника.
Надо было имитировать строительство переправ через р. Воронеж, перегруппировку войск, сосредоточение пехоты и артиллерии, а также танкового корпуса на правом фланге армии. Все это, понятно, должно было убедить вражеское командование в подготовке наступления на нашем участке фронта. Мне же стало ясно:
наступление скоро начнется где-то неподалеку от нас. Но где?
Ответ на этот вопрос, как уже отмечалось, был дан начавшимся 19 ноября наступлением крупных сил Юго-Западного и Донского фронтов с целью окружения и уничтожения сталинградской группировки противника. А на следующий день успешно громили врага уже войска не двух, а трех фронтов - Юго-Западного, Донского и Сталинградского.
Трудно передать чувства, которые овладели мной при известии об этом. В них слились радость и гордость за великую Родину, за нашу могучую Красную Армию. И - что греха таить! - в то же время было как-то не по себе от сознания, что меня нет среди тех, кто громит врага под Сталинградом.
Вероятно, я просто завидовал им. Ведь с 6-й немецкой армией, которой фашистское командование отвело роль "острия немецкого клина", предназначив ее для "решающей операции всей войны", мне пришлось иметь дело буквально с первых боев на границе. Начиная с Харькова и кончая Сталинградом против нее геройски сражались в числе других и войска 38-й, 1-й танковой и 1-й гвардейской армий, которыми мне довелось командовать.
Тогда 6-я армия врага обладала громадным превосходством сил. Его в немалой степени поубавили наши контрудары, в особенности на Дону и в междуречье. Большой урон противнику в оборонительных боях нанесли 62-я и 64-я армии. Все же в течение всего оборонительного периода Сталинградской битвы превосходство как в численном составе войск, так и в их техническом оснащении оставалось на стороне врага, непрерывно получавшего крупные пополнения. Поэтому для того чтобы нанести сталинградской группировке гитлеровцев решающее поражение, нужно было прежде всего изменить соотношение сил в свою пользу.
И вот свершилось! Противник, так и не сломив сопротивления защитников Сталинграда, израсходовал все оперативные резервы и исчерпал свои наступательные возможности. Именно в это время и вступили в действие крупные стратегические резервы советского командования.
Настал и на нашей улице праздник!...
Первую весть о начале наступления советских войск передали мне, как, вероятно, и другим командармам, из штаба фронта уже вечером 19 ноября. Таким путем информация поступала в дальнейшем ежедневно, дополняя некоторыми подробностями краткие сообщения Совинформбюро, передававшиеся по радио.
В курсе событий были также члены Военного совета армии дивизионный комиссар К. В. Крайнюков, прибывший к нам 18 ноября, и бригадный комиссар И. С. Грушецкий. После очередного сообщения Совинформбюро оба приходили ко мне поделиться общей радостью, а кроме того, у них всегда была наготове куча вопросов. Ведь я был "сталинградцом" и мог многое рассказать о тех участках фронта, на которых развертывалась грандиозная наступательная операция.
Мы подходили к карте, и передо мной оживали знакомые места.
Калач-на-Дону... Отсюда в конце июля нанесла контрудар 1-я танковая армия. В августе здесь оборонялась 62-я армия. Оттеснив ее, противник овладел г. Калачом, и именно тогда угроза нависла непосредственно над Сталинградом. Почти месяц понадобился превосходящим вражеским силам, чтобы ценою огромных потерь преодолеть несколько десятков километров от р. Чир до г. Калача.
