Вольский полагает, что абзац убрала тройка: Тихонов — Черненко — Устинов.
— Судя по тому, как взорвался Андропов вечером после пленума, нам надо было поступить как-то иначе. Чтото мы, его помощники, сделали не так. Но опять же, не обладая полной информацией о том, как все происходило «наверху», я был почти убежден, что абзац этот изъяли, посоветовавшись с Юрием Владимировичем. В то время другое предположить было просто трудно. Первая мысль у меня была такая: наверное, позвонили Андропову в больницу и договорились с ним снять абзац о назначении Горбачева. Но когда я пришел после пленума к себе на работу и выслушал по телефону от Юрия Владимировича столько резких слов, сколько не слышал за пятьдесят восемь лет жизни — слов грозных, гневных и каких еще угодно, я понял, что он ничего не знал об этом и что все прокрутили за его спиной.
Смерть Андропова не только примирила, но и превратила в друзей двух еще недавно враждовавших между собой могущественнейших людей на кремлевском небосводе.
Уже на первом организационном заседании Политбюро, проходившем после февральского пленума восемьдесят четвертого года, на котором генеральным секретарем единогласно был избран Черненко, при перераспределении обязанностей новый генсек предложил:
— Пусть Михаил Сергеевич ведет заседания Секретариата!..
Гроссмейстер аппаратных игр, Черненко все взвесил и просчитал на несколько ходов вперед. Трезвый расчет подсказывал ему: лучше иметь в лице молодого Горбачева союзника, чем противника. Он решил не поступать с Горбачевым так, как с ним самим поступил Андропов, задвинув на задворки большой политики.
Однако не все ветераны Политбюро согласились с официальным признанием сельскохозяйственного секретаря в качестве второго человека в партии. Наверное, они не успели забыть возню вокруг «завещания» Андропова в последнем абзаце текста его доклада на декабрьском пленуме.
— У меня есть некоторое сомнение в предложенном распределении обязанностей секретарей ЦК, — внезапно заявил один из патриархов Политбюро председатель Совета Министров Тихонов. — Выходит, что Горбачев, руководя работой Секретариата, будет одновременно вести все вопросы развития сельского хозяйства. Я ничего не имею против Михаила Сергеевича, но не получится ли здесь определенного перекоса?
Пергаментные, непроницаемые лица «неприкасаемых» оживились. Да-да, Николай Александрович прав: есть угроза, что Горбачев превратит заседания Секретариата в коллегию Минсельхоза. Будет вытаскивать лишь аграрные вопросы — те, которые ему ближе и понятнее.
Против прозвучавших отводов решительно выступил маршал Устинов:
— Константин Устинович прав — лучшей кандидатуры, чем Горбачев, не найти.
— Мнения разделились. Старики явно не желали усиления позиций самого молодого члена Политбюро. Половинчатую позицию занял гибкий дипломат Громыко:
— Давайте не будем торопиться и принимать сегодня решение по этому вопросу…
И тогда Черненко вновь настоял на своем предложении. Почувствовав твердость в его голосе, члены Политбюро приняли решение доверить ведение заседаний Секретариата Горбачеву.
Могли Черненко, получив необъятную власть, задвинуть в какой-нибудь дальний угол фаворита скончавшегося генсека? Запросто. Старики, наверное, тоже отыгрались бы на «выскочке».
Не задвинул. Наоборот, настоял на перемещении его в кресло номер два.
Недавний соперник за овладение этим вожделенным креслом тоже понял: выгоднее стать правой рукой больного, угасающего генсека, чем его оппонентом. Первый путь уверенно вел к сверкающим высотам, от которых захватывало дыхание и сладко замирало сердце.
Оставалось только ждать своего звездного часа.
И тут опять случился отпуск. Прямо какое-то наваждение. Как у Черненко отпуск, так непременно беда.
Словом, вызывает генсек своего помощника и говорит:
— Ты, Виктор, не устал? Пора отдохнуть. Собирайся, едем в «Сосновый бор» — Чазов с Горбачевым очень рекомендуют. Горный воздух! Очень чистый… Приготовь вот что… Хотя, там все есть: бумага, карандаши, ручки… Я хочу тебе кое-что подиктовать, а ты запишешь…
Прибытков сделал стойку. Нет, не потому, что предстояла довольно трудная работа, идея которой у его шефа зрела давно, да все дела в Москве не позволяли. Безусловно, лучшее место для надиктовки воспоминаний из собственной жизни — вдали от суетливой и беспокойной Москвы. Но годится ли для этой цели «Сосновый бор»? У генсека ведь астма.
— Константин Устинович, — участливо сказал помощник. — Высокогорье… Свыше тысячи километров над уровнем моря…
— Хороший курорт, — довольно улыбнулся Черненко. — Евгений Иванович и Михаил взахлеб расхваливают… Ничего, поедем!
Поехали, печально продолжает Прибытков. В «Сосновом бору» его шеф смог пробыть лишь десять дней. Ни разу не выходил из помещения. Даже по комнатам начал передвигаться с трудом. Дилетантскому, с медицинской точки зрения, взгляду было видно, что каждый день «отдыха» в этом курортном местечке дается ему с огромным трудом и напряжением всех сил.
Наступил день, когда Черненко понадобилась «каталка». Из Москвы срочно прибыли Чазов с Чечулиным.
— Надо менять курорт, — сказал главный кремлевский врач, осмотрев больного.
И тогда, по словам Прибыткова, он прямо спросил у представителя кремлевской медицины, почему они направили Черненко сюда? Ведь сами рекомендовали…
«Тот смутился и снова отвел глаза в сторону. Ничего не ответил, — вспоминает Прибытков. — Кто знает, может, просто привычка у него такая была… Судить не берусь, даже по прошествии минувших лет».
С высокогорного курорта Черненко срочно перевезли в Подмосковье, на брежневскую дачу в Завидово. Самостоятельно ходить он не мог. Говорил с трудом. Приступы астмы, которые раньше были довольно редкими, участились. Кашель, в груди хрипы. Здоровье подорвано окончательно. Для того, чтобы как-то поддерживать его состояние, на даче и в кабинете установили специальные кислородные аппараты. До неминуемой смерти оставалось несколько месяцев.
Действительно, как тут прогнать нехорошие мысли и подозрения?
В случаях с севшим на холодную скамейку Андроповым и откушавшим копченой рыбки Черненко кремлевская медицина упрекает охранников. Не уследили, проморгали, не проверили.
Те, в свою очередь, перекладывают вину на медицину, которая тоже, по их мнению, чего-то там недосмотрела, недоучла, проворонила.
Ближе всего к истине бывший заместитель начальника личной охраны Брежнева, а затем начальник личной охраны Горбачева генерал Медведев, имеющий длительный опыт охраны высших должностных лиц государства.
