Задерживали и избивали журналистов, хотя им загодя были розданы жилеты с опознавательной надписью «Пресса». «Новая газета (Санкт-Петербург)»:
«Первым получил увечья фотограф Европейского фотоагентства (EPA) Анатолий Мальцев − ему досталось дубинкой по голове. Милиция также пыталась задержать корреспондента информационного агентства «Фонтанка. ру» Алексея Яушева и корреспондента радиостанции «Эхо Москвы» Кирилла Манжулу − несмотря на то, что они оба были в пресс-жилетах, сделанных по инициативе губернатора Валентины Матвиенко. От омоновских дубинок пострадал и фотокорреспондент «Делового Петербурга» Андрей Кульгун, также одетый в «спасательный» жилет прессы. Был задержан и препровожден в 38-й отдел милиции корреспондент журнала «Город» Антон Мухин. В результате «работы» милиции после «марша несогласных» были задержаны и журналисты «Новой газеты» Алексей Дьяченко (Петербург) и Елена Костюченко (Москва).
Алексей Дьяченко:
− Около 15–30, когда уже все закончилось, я шел по Загородному проспекту. Фотографировал площадь, расходившихся участников митинга. Увидел автомобили ОМОНа из другого региона (67 − Смоленск). Решил их тоже сфотографировать. Тут же выскочили пятеро омоновцев. Запихнули меня в автобус. Спросили, кто я такой и что здесь делаю.
− Журналист «Новой газеты»…
− Ну, если ты журналист, я − Чингачгук, − пошутил один из них.
Я вздохнул:
− Понимаю…
Как же их это разозлило! Мне нанесли несколько ударов в грудь и по голове.
Отобрали и разбили диктофон. Вытащили флэшку и стерли с нее все содержимое. Затем меня выпихнули из автобуса. Я напоследок попросил вернуть журналистское удостоверение.
− Так иди! − захлопывая дверцу, отмахнулся омоновец.
− Мне надо отчитаться перед редакцией: где мои документы?
Тогда он вытащил ксиву и демонстративно разорвал.
Я обратился в ближайший травмпункт на улице «Правды». Зафиксировал травмы. Получил справку. Написал и оставил в 38-м отделе милиции заявление с просьбой «разобраться».
Московская журналистка Елена Костюченко, корреспондент службы информации «Новой газеты», пострадала вообще ни за что. Девушку просто выхватили из толпы у станции метро «Пушкинская».
− Это было уже после марша, − рассказывает Елена, − складывалось впечатление, что людей просто брали по одному, без повода, наугад…
Елену Костюченко задержали и доставили во 2-й отдел милиции Адмиралтейского района… Сотрудники милиции заявили, что дальнейшую судьбу задержанной москвички определит суд…»
«Путин не виноват, виноват Нургалиев»Что знаменательно, жесткие, или, если хотите, жестокие, действия милиции вызывали возмущение даже у людей, вроде бы призванных всячески оправдывать действия путинской администрации. Так, после разгона маршей в апреле 2007 года в Москве и Петербурге председатель Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова заявила:
То, как поступала милиция, это просто безобразие… Что меня возмущает, о чем я говорю со всеми начальниками: не нравится кому-то Удальцов, Литвинович (организаторы и участники маршей. О.М.), кто угодно, но у них есть право выражать свою политическую позицию цивилизованными методами.
Правда, Памфилова, как и подобает правозащитнице «при президенте», постаралась выгородить Путина: мол, приказ о разгоне митингов, как она считает, отдал не он. В то же время, по словам Памфиловой, президент сейчас должен наказать «не просто рядовых сотрудников, которые проявили себя безобразно, показали свою несостоятельность… но и их руководителей».
Одно дело, если их учат воевать с бандитами и с экстремистами, сказала Памфилова, и другое дело, когда идет мирная толпа. Это безобразие!
Как заявила Памфилова, «после таких событий» министр внутренних дел глава МВД Рашид Нургалиев должен подать в отставку как человек, «который, не смог обеспечить реформирование милиции и сделать то, что он обещал, когда приходил на этот пост».
Ну да, приказы о разгоне митингов и демонстраций отдает не президент: не царское это дело. Однако, взгромоздившись на вершину «вертикали власти», которую он сам же и возвел, Путин сам себя сделал ОТВЕТСТВЕННЫМ ЗА ВСЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В СТРАНЕ. В таковом качестве он и должен был бы немедленно прогнать со своего поста этого самого министра внутренних дел (по своей воле эти джентльмены редко уходят). Но не прогнал ни в этом, ни во множестве других подобных ситуаций. По-видимому, Нургалиев вполне его устраивал.
Правда, кое-какие перемещения среди милицейского начальства, по крайней мере, московского, после событий 14 − 15 апреля Путин осуществил: сменил руководство столичного ОМОНа. Но смена получилась весьма своеобразная: новым командиром московских омоновцев он сделал полковника Хаустова, который во время апрельских драматических событий, будучи исполняющим обязанности командира ОМОНа, отвечал как раз за тот участок Пушкинской площади, откуда манифестанты начали шествие; то есть после избиения участников марша и простых прохожих этот милицейский чиновник получил повышение; точно так же был повышен в должности и полковник Гостев Путин сделал его начальником управления обеспечения общественного порядка ГУВД Москвы; между тем при разгоне «марша несогласных» Гостев был ответственным за так называемую «первую зону», куда входили центральные московские площади, то есть опять-таки руководил омоновской экзекуцией.
«Зачистка» в БлаговещенскеНельзя сказать, чтобы путинский режим жестоко расправлялся лишь со своими политическими противниками. Уже говорилось о зверском избиении сочинцев, вроде бы никак не проявлявших своей оппозиционности в октябре 2000 года. Немало было и других подобных случаев. Один из самых известных массовая «зачистка» в башкирском городе Благовещенске в декабре 2004-го. Вроде бы не Чечня, где это страшное слово «зачистка» с некоторых пор стало синонимом ни с чем не сравнимого ужаса, но вот поди ж ты…
За несколько дней в этом городе милиция и ОМОН арестовали от пятисот до тысячи граждан, в большинстве своем абсолютно ни в чем не виновных. Многие из них были жестоко избиты. В основном задерживали и избивали молодежь в возрасте от пятнадцати до тридцати. В городе фактически был введен комендантский час: все, кто появлялся на улице после восьми вечера, оказывались в кутузке…
Собственно говоря, что стало поводом для этой расправы? Вроде бы повод: незадолго до «зачистки» какие-то дебоширы избили нескольких милиционеров… Действительно неприятное происшествие. Но на этот случай, не правда ли, существуют предусмотренные законом процедуры: поиск виновных, арест, суд. Однако башкирские правоохранители, как и многие другие их российские коллеги, не стали утруждать себя такими глупостями, как дознание, следствие, предъявление доказательств в суде принялись хватать всех подряд. На милицейском языке это называлось «профилактическая операция».
