Я тоже после поцелуя и лёгкой кормёжки самки стал требовать раздвигания ног, а чтобы избежать соблазна кровосмешения, не завёл детей.
Так и в будущем я не раз убеждался, что во многих случаях лучше учиться жизни у животных и птиц, чем у людей.
Когда я был в первом классе, я увидел у моей двоюродной сестры, что была старше меня лет на пять, учебник под названием «Неживая природа». На обложке были изображены окаменелые деревья, отпечатки древних папоротников – они вызывали во мне взрослую грусть о непрожитом прошлом. В названии «Неживая природа» мне слышалось и устрашение, и противоречие – я был уверен, что природа не может быть неживой.
Мой протест был каким-то образом учтён, и в программе моего школьного обучения этого учебника уже не было.
Мы жили на даче в Зеленогорске, и мне тогда было лет пять. Родители часто гуляли по дороге, шедшей вдоль залива, вместе с женатой парой, что соседствовала с нами. Меня они часто брали с собой. Вдоль дороги стояли фонарные столбы. Однажды сосед пошёл вперёд, остановился у столба и позвал меня. Я подбежал, а он мне говорит:
– Посмотри внимательно вокруг столба, тут когда-то была автобусная остановка, люди стояли и могли выронить мелочь.
Я стал обходить столб и сразу увидел несколько монет.
– Нашёл! – закричал я.
– Вот и здорово, – сказал сосед поощрительно – клади в карман.
И он заспешил к следующему столбу, у которого, как оказалось, тоже была когда-то остановка автобуса.
Так я подбегал к каждому столбу и обнаруживал под ним несколько монет. Неудивительно, что к концу гуляния у меня был полный карман денег.
Счастливый от найденного богатства, я, придя домой, аккуратно сложил штанишки с полным карманом мелочи и положил на стул, чтобы она не высыпалась. Утром я потянулся к штанишкам, но они были очень лёгкие и карман был пустой.
Пришла мама и сказала, что деньги пришлось отдать соседу.
И тут я понял, что мои интуитивные сомнения в том, что у каждого фонарного столба была автобусная остановка с потерянными монетами, которые никто не нашёл до меня, оказались оправданными. Но, кладя монеты в карман, я легко отметал все подозрения.
Так мне был преподан урок, что с деньгами можно пренебрегать подозрениями, а без денег подозрения становятся реальностью.
Зеленогорск. Дача. Мне 12 лет. Там, где дачный участок граничит с лесом, хозяин воздвиг теннисный стол из плохо пригнанных досок. Соседские ребята приходят сюда играть. Я только что пришёл после завтрака и жду своей очереди. А пока мой знакомый, которому 14 лет и от этого он мне кажется несоизмеримо взрослым, демонстрирует свой свежестриженный затылок. Это оказывается новая модельная стрижка «Под Канадку», и стоит она в парикмахерской целых три рубля, тогда как моя «под польку» стоила лишь рубль пятьдесят. Я рассматриваю, в чём же разница – оказывается, на затылке остаётся больше волос, и они не стригутся «на нет», а останавливают их у шеи прямой волосатой линией. Я ужасно хочу тоже так стричься, но знаю, что это очень дорого и что родители мне не разрешат.
Подходит моя очередь играть в настольный теннис. Мой противник – восемнадцатилетний высокий хулиган, все его зовут Курчавый. Он только что выиграл очередную партию. Курчавый обращается ко мне:
– Ну что, клиент, рассосём партейку в теннисоид?
– Рассосём, – отвечаю я, беря в руку ракетку и дивясь смешной хулиганистости этой фразы.
Мы играем.
Тут я замечаю, что к столу подходит девушка лет двадцати, которая мне показалась недостижимо взрослой и красивой. Больше всего меня впечатлили её шарообразные груди, растягивающие маечку.
Курчавый сразу с ней весело заговорил, что уже мне показалось хулиганством, переходящим в геройство. Девушка отвечала на вопросы, и тема разговора была одна-единственная: желание. Но всё, что я помню, это ощущение полной раскованности, которую я наблюдал в парне.
Временами мне представлялось, что девушка должна оскорбиться и уйти или, по меньшей мере, обругать наглеца. Но к моему вящему удивлению она лишь снисходительно улыбалась и с явным интересом поддерживала разговор. У меня было ощущение, будто я оказался свидетелем некого таинства между мужчиной и женщиной, таинства, свободно вынесенного напоказ – таинства растущего сближения.
Курчавый мне проиграл и ушёл с девушкой в направлении леса, положив руку ей на талию. Я увидел, что он тоже подстрижен «Под Канадку». Я всё ждал, что девушка сбросит его руку, но она явно не возражала. До того как деревья скрыли их, девушка и хулиган остановились, повернулись друг к другу и стали целоваться. Я был ошеломлён непостижимостью свершившегося у меня на глазах – так скоро, без долгих ухаживаний, которые я считал обязательными для первого поцелуя. Я смотрел на их слившиеся губы и мне представлялось, что они рассасывают партейку в некий дивный «теннисоид».
Недавно я раздобыл старый, но скорый велосипед. На велосипеде я не катался с юношеских времён. Как и повелось с велосипедом – сразу сел и поехал. Ничего не забыл.
Едучи на велосипеде, видишь окружающее совершенно с других углов и на весьма трогательной скорости. Иное пространство, подобное инакости пространства при езде на автомобиле. Но у велосипеда минимум материала, обеспечивающего скорость – всего две перекладины, да два колеса с цепкой да шестерёнками. А эффект от скорости передвижения – принципиально разительный.
Так что езжу, наслаждаюсь, знакомлюсь с окрестностями, мимо которых проезжал, не замечая, и до которых не доходил пешком.
Велосипедом я бредил с раннего детства. Тогда существовало два вида детских двухколёсных велосипедов, отличающихся по половому и «пернатому» признаку: Орлёнок и Ласточка.
Отсутствие детского велосипеда не было препятствием для маленьких: мальчишек, которые могли раздобыть взрослый велосипед. Так как из-за маленького роста они не могли достать до педалей, перекинь они ногу через раму, то мальчишки просовывали ногу под верхней перекладиной рамы и катались в изогнутом положении, стоя на педалях.
Двор нашего дома на Кировском, 55 был большой, прямоугольный, с садиком посередине и залитый асфальтом вокруг, и таким образом предоставлял замечательный периметр, по которому можно было гонять на велосипеде. У соседа этажом выше был велосипед, и я клянчил у него прокатиться кружок-другой. Когда он разрешал – это было высшим счастьем нестись с казавшейся огромной скоростью мимо обшарпанных стен и запылённых окон.
Однажды мне на день рождения подарили игру «карманный футбол» – круглую коробочку с прозрачной крышкой и дном, а в середине была поверхность с нарисованным футбольным полем, в котором были сделаны маленькие дырочки, и в них, наклоняя коробочку туда-сюда, надо было загнать маленький никелированный шарик, который носился, как угорелый, при малейшем изменении положения коробочки.
