ce 24 Janvier 1856. Tout a vous
B. Perovsky»[152]
Когда в назначенный день я явился к моему начальнику, чтобы попрощаться с ним и поблагодарить за его расположение ко мне, благосклонность и верную дружбу, мне не хватило слов и мы смогли лишь искренне, со слезами обняться. Глубоко тронутый и умиленный, покинул я кабинет этого редкостного человека, рыцарство, благосклонность, щедрость и любезный характер которого не имели себе равных. Вот лишь один пример: из-за болезни и занятости граф никогда не принимал приезжавших офицеров или гражданских чиновников, которые по служебному распорядку хотели ему представиться (за исключением высокопоставленных лиц), но он встречался с ними в частном обществе, на балах или в зале Дворянского собрания, и если ему нравилась их внешность, то он наводил подробные справки о них и затем пытался быть им чем-нибудь полезным. Так, летом 1854 г. в Оренбург для прохождения службы в моем управлении прибыл молодой офицер Генерального штаба поручик Л. Граф, находившийся тогда в своем летнем лагере в Башкирии, увидел его лишь осенью; его внешность понравилась ему. Через несколько дней после этого, во время моего ежедневного служебного доклада, он спросил меня, доволен ли я поручиком Л. Я ответил, что это образованный и дельный молодой офицер, который прилежно занимается, стремясь вникнуть в дела службы и ознакомиться с губернией, что он очень скромно живет и мне известно, что он помогает небогатым старым родителям, посылая им часть своего скромного оклада. Граф не сказал ни слова, но на следующее утро я получил небольшой пакет с 300 рублей серебром в кредитных билетах вместе со следующей запиской: «Veuiliez, mon cher General, remettre la somme incluse au Lieutenant L., afin qu'il puisse soulager ses parents ages; mais a condition, qu'il ne vienne jamais m'en remercier, ni verbalement, ni par ecrit; cette affaire doit rester un secret entre nous trois».[153]
Уже один-единственный этот поступок говорит о его благородстве и щедрости, и такие поступки он часто совершал во время управления Оренбургской губернией.
Позднее он из-за болезни оставил службу в Оренбурге, переехал в Петергоф и, наконец, в Крым. Он скончался в Ореанде, императорской вилле, на южном берегу Таврического полуострова, и похоронен в церкви монастыря святого Георгия. Умер он как герой и как философ: своему врачу он велел сказать ему час или по крайней мере день смерти, заранее заказал гроб, попросил поставить его к себе в спальню, сделал все распоряжения относительно наследства и скромных похорон и спокойно испустил дух. Мир его праху. Когда я в 1860 г. был в Севастополе, я отправился в упомянутый монастырь, находящийся в 12 верстах от города. Согласно легенде, он построен поблизости от руин старого замка Дианы, на скалах, круто обрывающихся в море; отсюда открывается великолепный вид на Черное море, прибой которого слышится здесь, наверху. Я попросил открыть склеп, чтобы у гроба моего благородного благодетеля и друга помолиться за упокой его души.
Я покинул Оренбург 28 января, провожаемый пожеланиями счастья, которые высказали все мои давнишние друзья, подчиненные и товарищи по службе. За городом мне пришлось остановиться еще на четверть часа, чтобы забрать с собой в столицу десятилетнего мальчика, сына моего подчиненного, капитана Герцена, и снова я был свидетелем волнующей сцены прощания сына с матерью, которая не хотела отпускать своего любимца. Я вынужден был почти силой отстранить ее от саней и пустить лошадей в галоп, и ее горькие причитания затихли в широкой степи. Я провел в Оренбурге счастливые 15 лет и 14 дней; четверо любимых детей родились у меня здесь; я приобрел здесь много верных друзей, и я до сих пор свято храню эти воспоминания.
Было холодно. Мы ехали в крытых санях по глубокому снегу, но дорога была хорошая. Мы ехали днем и ночью и 8 февраля прибыли в столицу. После долгой разлуки я вернулся в объятия моей семьи.
* * * * *
Русский биографический словарь. Т. 3. СПб., 1908, с. 89–90.
По непонятной причине в «Русском биографическом словаре» (там же, с. 90) его рождение датируется 1803 г., хотя в «Воспоминаниях» И. Ф. Бларамберг четко указывает на 1800 г., что подтверждается и косвенными данными.
[Johann von Blaramberg.] Erinnerungen aus dem Leben des Kaiserlich Russischen General-Lieutenant Johann von Blaramberg. T. I. B., 1872, с. 7.
Здесь и далее данные о службе И. Ф. Бларамберга излагаются на основе его «Полного послужного описка» от 14 декабря 1871 г. (ЦГВИА СССР, ф. 400, оп. 21, д. 453, л. 26–37).
Подробно об этом см.: Н. А. Халфин. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). М., 1974, с. 27–46.
«Записки Русского географического общества». Кн. IV. СПб., 1850, с. 1–48.
Там же, с. 49–120. По-видимому, из соображений секретности эти материалы увидели свет лишь почти через полтора десятка лет после экспедиции. Соответствующие труды ее руководителя Г. С. Карелина были опубликованы еще позже — в «Записках Русского географического общества по общей географии». Т. X. СПб., 1883, с. 1–497.
И. В. Мушкетов. Туркестан. Т. I. Ч. 1. СПб., 1886, с. 91.
Ф. Энгельс. Перспективы англо-персидской войны. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 12, с. 126.
Подробно об этом см.: И. О. Симонич. Воспоминания полномочного министра. М., 1967.
ЦГВИА СССР, ВУА, д. 56431 «Сведения о Персии», л. 44–46.
Там же, л. 53–69 и др.
Там же, л. 83. Донесение И. Ф. Бларамберга от 15 апреля 1839 г.
Там же, д. 56435, л. 1-41.
Вып. XVI. СПб., 1895, с. 1–40 и др.
«Записки Русского географического общества». Кн. VII. СПб., 1853, с. 1–358.
Там же, с. 81–82.
Архив Всесоюзного географического общества, ф. 1-1845, оп. 1, д. 3, л. 25.
П. П. Семенов. История полувековой деятельности императорского Русского Географического общества. 1845–1895. Ч. 1. СПб., 1896, с. 144.
Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. XIV. Ч. 2 СПб., 1848, с. 1–121 + 14 таблиц.
