на всех путях Вашей жизни”.
Началась вечерня, которую совершал иеромонах отец Осия при участии всего скитского хора. Прослушав вечерню, Великая княгиня посетила летний скитской храм, библиотеку, находящуюся при храме, осматривала достопримечательные рукописи, проследовала скитским кладбищем в помещение для совершения молитвенного правила, на которое собираются скитяне по своему уставу в особые часы. Потом Великая княгиня посетила келию монаха отца Иова, посетила старцев отца Феодосия, отца Нектария и долго с ними милостиво беседовала.
Старец Нектарий живет в том самом помещении, где жили отец Амвросий и отец Иосиф, отличается удивительным смирением, а старец Феодосий — миролюбием.
В пятницу, 30 мая, Великая княгиня Елисавета Феодоровна изволила присутствовать за утреней, которая началась в 1 час 30 минут ночи. В 7.30 часов утра выбыла из пустыни в Шамордино — в женский Амвросиев монастырь, основанный старцем Амвросием, находящийся в 12 верстах от Оптиной. В Шамордине Великую княгиню торжественно встречали местное духовенство и все сестры во главе с игуменьей Валентиной. Настоятель храма отец Николай приветствовал Великую княгиню кратким словом. После молебна началась Божественная литургия, которую совершали настоятель храма отец Николай, казначей Оптиной пустыни отец Пантелеимон и иеромонах отец Пиор при иеродиаконе отце Кирилле.
По окончании литургии Великая княгиня Елисавета Феодоровна проследовала в домик Анны Яковлевны, жены Сергея Васильевича Перлова, который построил храм в этой обители и был ее главным благотворителем, и изволила кушать чай. Затем Великая княгиня осматривала все мастерские — позолотную, иконописную, типографию, вышивальню, а также усыпальницу, трапезную, богадельню, детский приют и домик, где жил последний год и скончался старец отец Амвросий. Домик этот сохранен в том самом виде, как был при жизни отца Амвросия. С.В. Перлов обнес его каменным футляром.
После скромной трапезы в покоях игуменьи Валентины Великая княгиня отбыла обратно в Оптину пустынь, провожаемая всеми сестрами обители, при торжественном звоне и пении многолетия.
Когда экипаж приближался к Оптиной, раздался звон в колокола и вся братия вышла навстречу к парому во главе с преосвященным Михеем. Стояла чудная солнечная погода. Зрелище было дивное, на редкость умилительное. Народу было много. Великая княгиня, прибывши прямо в покои, имела продолжительную беседу со старцем отцом Анатолием, а потом удостоила вторичным своим посещением старца отца Нектария.
После вечерни епископом Михеем соборне с братией был отслужен напутственный молебен, по окончании которого преосвященный Михей произнес прощальное слово: “Теперь я благодарю Вас не за посещение только, а за ту ласку, которую Вы оказали всем нам. Говорю не от своего имени, а по просьбе всей братии. Мы поражены тем простым, задушевным и ласковым отношением, которого Вы удостоили нас, а потому братия просила меня земно благодарить Вас”. Преосвященный епископ Михей при этих словах в полном облачении поклонился до земли, и вся братия и все молящиеся в храме. Момент был в высшей степени трогательный и умилительный. Великая княгиня Елисавета Феодоровна также поклонилась до земли. А затем в сопровождении братии и всего народа направилась к парому, где приготовлены были экипажи. Весь путь от собора до парома усыпан был зеленью и цветами. Ее Императорское Высочество Великая княгиня взошла на паром. Взошли и преосвященный Михей и другие начальствующие лица. Паром тронулся. А братский хор чудно запел величественный догматик 5-го гласа “В Чермнем мори…”.
Затем возглашено было многолетие. И Великая княгиня, попрощавшись с братией, причем — поклонившись в землю настоятелю отцу Ксенофонту, милостиво раскланиваясь, села в экипаж и изволила отбыть на станцию Козельск» 510.
1 июня в Летописи отмечено: «Скитяне ходили на общий чай, устроенный преосвященным Михеем в монастырской трапезе. Перед чаем владыка беседовал с братией, а также прочитал две телеграммы В.К. Елизаветы Феодоровны: одну на имя его, а другую на имя настоятеля. Ее Императорское Высочество благодарит за радушный прием, оказанный ей в обители» 511.
Глава 34. Начало Первой мировой войны. Кончина настоятеля Оптиной пустыни архимандрита Ксенофонта (Клюкина). Избрание на его место архимандрита Исаакия II (Бобракова). Романовы в Оптиной: князь Константин Константинович младший (сын К.Р.), Великий князь Дмитрий Константинович (брат К.Р.). Трудности военного времени
Летом 1914 года, а именно 15 июня, в Сербии был убит австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд. Еще за год до своей смерти он намекал на то, что мировое масонство приговорило его к казни. Пусть это было и так, но последствия этого дела оказались весьма страшными для многих стран: это убийство стало причиной Первой мировой войны (в России эту войну называли Второй Отечественной, — первая была в 1812 году). Австрия обвинила сербское правительство в организации убийства и, объявив Сербии войну, тем самым вынудила Россию встать на защиту братской православной страны. К Австрии присоединилась Германия. Государь Император Николай Александрович, исчерпав все возможности мирного разрешения вопроса, отдал приказ о мобилизации войск. «Моя совесть спокойна, — сказал он. — Я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить войну». Война оказалось трудной и затяжной.
20 июля везде в России читался Высочайший Манифест о начале войны, где говорилось: «Презрев уступчивый и миролюбивый ответ Сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда.
Вынужденные в силу создавшихся условий принять необходимые меры предосторожности, Мы повелели привести армию и флот на военное положение, но, дорожа кровью и достоянием Наших подданных, прилагали все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров.
Среди дружественных сношений союзная Австрии Германия, вопреки Нашим надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению Нашему, что принятые меры отнюдь не имеют враждебных ей целей, стала домогаться немедленной их отмены и, встретив отказ в этом требовании, внезапно объявила России войну.
Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди великих Держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные.
В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага.
С глубокою верою в правоту Нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел Мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие благословение» 512.
Государь сам читал этот Манифест в Зимнем дворце перед собравшимися там офицерами, генералами и гражданскими чинами. Ему устроили овацию. Крики «Ура!» гремели под сводами Николаевского зала. А когда Государь вышел на балкон, он увидел,
