9 февраля 1981 года Александр Михайлович Рекунков был назначен Генеральным прокурором СССР. В тот же день ему присвоили классный чин действительного государственного советника юстиции.
Бывший прокурор Украины М. А. Потебенько, вспоминая те годы, рассказывал мне:
"Я впервые встретился с Рекунковым на совещании в ЦК КПСС, где он выступал перед заведующими отделов административных органов обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик. Участник войны, он прошел школу прокуратуры от низшего звена… Как говорится, человек, закаленный жизнью, и смелости ему было не занимать. Однако во время своего первого выступления в ЦК партии он немного смутился, был несобранным. Нужного впечатления на слушателей он тогда не произвел… Через год мне пришлось снова слушать его в том же качестве, но в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Здесь я увидел другого Рекункова — перспективного, достойного руководителя государственного органа. Он был собранным, категоричным в выводах".
Рекункову пришлось руководить органами прокуратуры после принятия очень важного для этой институции Закона о Прокуратуре СССР, который значительно расширил функции и полномочия прокуроров. Заканчивалось так называемое "застойное время", основательно погрязшее в различных злоупотреблениях.
В ноябре 1982 года скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев. Новый партийный лидер Андропов сразу же провозгласил курс на укрепление порядка в стране и борьбу с коррупцией, повысил ответственность должностных лиц за принимаемые ими решения. Это, конечно, сразу же сказалось и на работе органов прокуратуры. Она как бы "раскрепостилась", ее действия стали более решительными, появилась возможность провести целый ряд мероприятий, возбудить и расследовать вереницу интересных дел, вызвавших большой общественный резонанс.
Бывший помощник Генерального прокурора СССР по особым поручениям В. Г. Демин рассказал такой характерный эпизод:
"На третий день после того, как Ю. В. Андропов стал Генеральным секретарем, он проводил совещание по проблемам укрепления порядка. А. М. Рекунков был приглашен. Мне было поручено подготовить его выступление. Основные идеи и общую направленность выступления мы, как всегда, тщательно обсудили.
На этот раз все было не так просто. Генеральный прокурор давал нелестную оценку положения с законностью, в котором оказалась страна, отмечал тревожные тенденции, падение государственной дисциплины, снижение уровня работы правоохранительных органов. Нелицеприятная оценка была дана МВД и лично Н. А. Щелокову. Его стиль характеризовался как показушный, укрытие преступлений от учета приняло всеобщий характер и являло собой, по существу, антигосударственную практику…
Коснулся Рекунков и проблемы разложения партийного и советского аппаратов (но это было уже на другом совещании — Авт.). Правда, реакция Андропова, как мне потом передали и подтвердил сам Рекунков, была не совсем той, какую мы ожидали. "Ну, это вы уж слишком, Александр Михайлович", — сказал он насчет "разложения". Все же, как я понял, это сказано было довольно мягко и не носило форму упрека. "Ну, вот видите, Александр Михайлович. Он понимает, что мы правы, что это на самом деле так", — горячился я. Последующие дни действительно показали, что Андропов заинтересован в повышении роли прокуратуры".
В те годы были проведены глобальные проверки ведущих союзных министерствах и ведомствах, изучена работа прокуратур союзных республик, многих автономных республик, краев и областей, с заслушиванием результатов на заседаниях коллегии Прокуратуры СССР. А. М. Рекунков неоднократно выступал с сообщениями на сессиях Верховного Совета СССР и отчитывался о проделанной работе перед его Президиумом. Он лично контролировал все "громкие" дела.
Надо отдать должное А. М. Рекункову. Следствию он всегда уделял первостепенное значение, несмотря на то, что непосредственно руководил следствием один из его заместителей — начальник Следственного (с 1981 года — Главного следственного) управления. Сначала им был В. В. Найденов, затем О. В. Сорока и А. Ф. Катусев.
В феврале 1984 года Андропов скончался. 13 февраля на внеочередном Пленуме ЦК КПСС новым Генеральным секретарем был избран Черненко.
Тот же Демин вспоминал:
"После смерти Андропова и назначения Черненко Рекунков как-то ушел в себя… "Ты знаешь, с кем уехал Черненко с пленума? — тихо спросил он меня, когда мы беседовали с ним в его кабинете. — С Чурбановым!" И многозначительно взглянул на меня. Обсуждать это "событие" мы не стали — и так было все ясно".
Чурбанов, зять Брежнева, был первым заместителем министра внутренних дел СССР. Ему всемерно покровительствовал министр Щелоков, снятый с должности в декабре 1982 года. При жизни Андропова Главная военная прокуратура стала вплотную заниматься различного рода злоупотреблениями, царившими в высшем эшелоне Министерства внутренних дел. Впоследствии Щелоков покончил жизнь самоубийством, а Чурбанов был привлечен к уголовной ответственности и осужден.
При Рекункове был расследован целый ряд дел, имевших большой общественный резонанс. Правда, до начала горбачевской перестройки они, конечно, не стали достоянием широкой гласности. Это уже потом многие газеты, чуть ли не захлебываясь, писали о подобных процессах.
В частности, много шума наделали тогда так называемые: "Хлопковые дела", "Краснодарское дело", "Дело, Океан"" и некоторые другие — все они были связаны с коррупцией и различного рода злоупотреблениями партийного и советского аппаратов, органов власти и управления. И все они принесли Рекункову много хлопот и неприятностей, не говоря уже о всесильных врагах, которых у него за это время многократно прибавилось.
Взять хотя бы тоже "Краснодарское дело", по которому Александр Михайлович схлестнулся с первым секретарем Краснодарского крайкома партии С. Ф. Медуновым, находящимся в приятельских отношениях с Генеральными секретарями ЦК КПСС Л. И. Брежневым, а затем и с К. У. Черненко.
Старший следователь по особо важным делам Прокуратуры Союза ССР В. И. Калиниченко вспоминал: "Передо мной сидел грузный, чуть выше среднего роста мужчина в черном костюме с Золотой Звездой Героя Социалистического Труда на лацкане пиджака. Держался крайне настороженно, на вопросы отвечал, тщательно продумывая ответ. Я смотрел на него и вспоминал рассказ одного из свидетелей, проходивших по делу. На том знаменитом сочинском пленуме к Медунову, сидевшему в президиуме, подошел один из руководителей и тихо сказал: "Сергей Федорович, вас срочно просит к телефону Александр Михайлович Рекунков". Медунов развернулся вполоборота и так, чтобы слышал президиум отчеканил: "Пошел он…", — далее последовала нецензурная брань. Мог ли он тогда подумать, что через несколько лет будет сидеть не перед Генеральным прокурором СССР, а перед следователем и давать показания… При выходе из кабинета следователя Медунов дрожащим голосом задал последний и, видимо, самый важный для себя вопрос: "Скажите, что со мной будет?.. ""
