Екатерина Мишаненкова - Грейс Келли. Принцесса Монако

Впрочем, несмотря на то что ее лицо идеально получалось на фотографиях, в профессиональные модели Грейс не годилась. Те должны были выглядеть немного умирающими с голоду, а у нее был слишком цветущий вид, и худеть до скелетоподобного состояния она вовсе не хотела. К актрисам предъявлялись другие требования, героини фильмов в то время были весьма сексапильными и пышушими здоровьем, а Грейс хотела быть именно актрисой, тогда как модельный бизнес был для нее лишь способом зарабатывания денег.

Одна из подруг подсказала ей хороший вариант — не сосредотачиваться на глянцевых журналах, а предложить свое портфолио рекламным агентствам. Там платили меньше, зато им как раз требовались не тощие модели, а разные вариации «девушки из соседнего дома», которая могла бы рекламировать товары широкого потребления.

Как и следовало ожидать, Грейс с ее фотогеничностью оказалась очень востребованной и вскоре рекламировала буквально все — от кремов до средств против клопов. Ее родственники и однокурсники впоследствии вспоминали, что было время, когда от Грейс просто некуда было деваться — включить телевизор, а там она с каким-нибудь пылесосом, пройдешься по городу, а на рекламных щитах опять она, теперь уже с зубной пастой.

Бралась она и за рекламу нижнего белья, но хотя платили очень хорошо, занималась она этим недолго — пока не съездила домой и не поговорила с монахинями, у которых когда-то училась в Академии Успения Пресвятой Богородицы. Тене стали читать ей долгую мораль, а посоветовали подумать и самой понять, почему порядочная девушка не должна этим заниматься. Грейс очень уважала их мнение, но кроме того, обдумав все, как ей и советовали, поняла, что это невинное на первый взгляд занятие может навсегда испортить ей репутацию. Больше она нижнее белье не рекламировала.

Платили за съемки от семи с половиной до двадцати пяти долларов в час (чтобы понять, сколько это сейчас, надо умножать примерно на двадцать). А «Олд Голд», лицом которого она была одно время, выплачивал две тысячи долларов за один съемочный блок — то есть около сорока тысяч на нынешние деньги. Это был очень хороший заработок, начинающие актрисы на киностудиях получали столько за полгода.

При этом приятели Грейс вспоминали, что она очень не любила расплачиваться в такси, никогда не покупала одежду и обувь из новых дорогих коллекций и не ходила по дорогим ресторанам. Куда же она тратила деньги? Очень просто — отправляла родителям. Но не для того, чтобы им помочь (миллионер Джек Келли в материальной помощи не нуждался), а для того, чтобы возместить им затраты на ее обучение и содержание. Грейс хотела твердо знать, что она сама себя обеспечивает. Она не желала быть никому обязанной, и родителям в первую очередь.

«Она за все платила из собственного кармана, — рассказывала впоследствии Пегги. — За проживание. За обучение. Мама с отцом ни разу не послали ей ни цента». А одна из нью-йоркских подруг Грейс вспоминала: «Ей хотелось самостоятельности. Ей хотелось самой обеспечивать себя, чтобы потом вся слава не досталась целиком ее отцу».

Да, Грейс была горда. Она слишком долго была самым слабым и незаметным ребенком в семье. И теперь ей хотелось выделиться, показать, что она не Келл, которого полностью «сделал» отец, и не Пегги, которой родители после замужества купили дом. Она — Грейс, и она сама себя сделает богатой и знаменитой, без чьей-либо помощи!

Джентльмен — это мужчина, который всегда выглядит таким вежливым, каким он бывает лишь изредка.

Подходил к концу первый год обучения Грейс в Американской академии драматического искусства, а вместе с ним и роман c Херби Миллером. Как бы тот ни был влюблен, но настал такой момент, когда ему пришлось заметить, что Грейс начинает к нему охладевать: «К ней частенько наведывались парни. Я же почему-то считал, что она любит только меня. А затем возле академии начинал околачиваться какой-нибудь тип. «Кто это такой?» — спрашивал я ее, а она отмалчивалась: «Да так, один знакомый. Он совсем свихнулся из-за меня». И начинала хохотать, словно это и впрямь для нее сущие пустяки, словно она делает этому несчастному одолжение. Я никогда над этим серьезно не задумывался. Наверное, я был слишком наивен».

Вокруг Грейс и правда все время крутились много поклонников, но, пожалуй, до появления Алекса д,Apcи Херби мог быть более-менее спокоен — она еще с Филадельфии привыкла к тому, что можно пообниматься сегодня с одним, завтра с другим, для нее это и в самом деле ничего серьезного не значило. Но в 1948 году на какой-то вечеринке она познакомилась с Алексом д’Арси, и это все изменило.

Начался их короткий страстный роман просто и стремительно. Алекс пригласил Грейс пообедать, и она согласилась. В ресторане его встретили как почетного гостя, ведь он был настоящей звездой. Грейс это впечатлило, но не более — звездный статус спутника ей льстил, но корыстных устремлений у нее не было. Она тогда как раз заключила новый контракт, от которого была в полном восторге. Ее обязанностью было демонстрировать шляпки, что в иерархии рекламного бизнеса стояло гораздо выше, чем пылесосы и зубные пасты. Грейс очень радовал этот маленький карьерный рост, и она даже не подумала сказать новому знакомому, что собирается стать актрисой.

А ведь Алекс д’Арси мог оказать ей протекцию — в то время он был очень известным актером, чье имя ставили наравне с именами Кэри Гранта и Кларка Гейбла. В США его хорошо помнят, хотя российским зрителям он известен в основном по небольшой роли одноглазого поклонника героини Мэрилин Монро в фильме «Как выйти замуж за миллионера». Он дружил со звездами вроде Эррола Флинна и был знаком со многими крупными боссами кинобизнеса. Для любой начинающей актрисы такое знакомство было пределом мечтаний. Но не для Грейс.

О ней всегда ходило много слухов, ее обвиняли в ветрености и неразборчивости, приписывали многочисленные любовные связи, но вот в чем ее никто никогда не мог обвинить, так это в том, что она добивалась чего-либо через постель. Было ли у Грейс Келли десять или сто любовников, но с каждым из них она была по собственному желанию, а не из корысти.

Так было и с Алексом д’Арси. О том, что она тоже актриса, он узнал лишь несколько лет спустя, когда их отношения были уже давно в прошлом. «В нашем бизнесе все на девяносто процентов притворство, — рассказывал он журналистам уже после смерти Грейс Келли. — Грейс же была напрочь лишена притворства. Она была на редкость доброй и искренней девушкой. И месяц, проведенный с нею, никогда не казался мне очередным, ничего не значащим приключением. С моей стороны это было настоящей дружбой. Короткое, но прекрасное и потому ценное для меня увлечение».