Человечество, словно бы пытаясь спрятаться от достижений естественных наук, переживает настоящий бум креационизма – старой как мир концепции, согласно которой все сущее создано нематериальным творцом. Ее сторонники отрицают теорию эволюции в принципе и – как в старом добром XIX веке – требуют запретить преподавание дарвиновской теории в школах, дабы не смущать неокрепшие детские умы.
Воистину, новое – это хорошо забытое старое. В 1859 году, когда вышел в свет знаменитый труд Чарлза Дарвина «Происхождение видов», научный и околонаучный мир разделился. Сторонники креационизма предавали Дарвина анафеме, их противники возносили его на пьедестал. Ученые в конце концов согласились с правотой Дарвина, и даже католическая церковь в 1950 году признала возможность происхождения человеческого тела от обезьяноподобных предков, относя акт божественного творения только к душе человека. Однако в школах США преподавание дарвинизма запрещали чуть ли не до середины XX века, а его последователей судили.
Почему же готовность безоговорочно признать божественное происхождение мира и человека с такой силой заявила о себе сегодня, когда, казалось бы, для этого нет никаких логических оснований? Видимо, именно потому, что последнее столетие принесло с собой убежденность в превосходстве рационального знания над интуитивным, логического мышления над образным, науки над философией. Популярными – даже в социальных и гуманитарных науках – стали обездушивающие инструментальные термины вроде «людской ресурс», «человеко-час», «единица живой силы». Человеческая личность исчезла.
Естественнонаучный подход и технократия на протяжении последних ста пятидесяти лет активно подавляли гуманистическую и гуманитарную сферы. Если утрировать, то фундаментальная наука постепенно свела чувства к гормональным колебаниям в организме, мысли – к образованию нейронных связей и электрической активности мозга, поведение – к рефлексам разной степени сложности, а людские отношения – к взаимодействию открытых систем. В почете «физики», лабораторные ученые, для которых человек – интереснейший исследовательский материал, который нужно разложить на составляющие, а потом заново собрать. И тогда раскроются все тайны бытия.
Ну, а кому понравится чувствовать себя биороботом? И куда девать сознание человека, его творческое, созидательное начало, жизненный дух, свободу воли, талант? Разве можно принять мысль о том, что гениев будут производить конвейерным способом, путем клонирования или пересадки ума? И разве не пугает нас перспектива формализации «души прекрасных порывов»?
В общем, как и сто пятьдесят лет назад, объективное знание вошло в противоречие с непостижимостью той части человеческой природы, которую называют душой. Ведь самые знаменитые из ученых-естественников отмечены Божьей искрой, без которой нельзя ни создать новую теорию, ни тем более совершить переворот в научном мировоззрении, как это в свое время сделал Чарлз Дарвин.
Чарлз Дарвин был не первым ученым, который интересовался эволюцией жизни на Земле. В 1809 году свою теорию эволюции живого мира создал Жан-Батист Ламарк – французский ученый, которого принято считать создателем первого учения о развитии жизненных форм.
Согласно Ламарку, материя, лежащая в основе всех природных тел и явлений, абсолютно инертна. Для ее «оживления» нужен первый толчок верховного творца, пускающего в ход «мировую машину». Живое возникает из неживого и далее развивается на основе строгих объективных причинных зависимостей, в которых нет места случайности. Наиболее простые организмы постоянно возникают из «неорганизованной» материи путем самозарождения, дальнейшее их усложнение и эволюция являются следствием, во-первых, внутреннего стремления к совершенствованию, присущего всему живому, а во-вторых, влиянием внешней среды.
Ламарк сознательно разграничивал внутренние и внешние факторы эволюции, отмечая, что первому из них в организме соответствуют «способности постоянные», второму – «способности, подверженные изменению под влиянием обстоятельств». Таким образом, упражняя те или иные органы {5} (т. е. влияя на изменение способности), можно не только изменить форму данного конкретного организма, но и передать ее дальше по наследству. Положения об упражнении и неупражнении органов и о наследовании приобретенных признаков были возведены Ламарком в ранг универсальных законов эволюции.
Уже в конце XIX – начале XX века благодаря открытиям генетики несостоятельность обоих «законов» Ламарка была доказана экспериментально. А в СССР законы Ламарка продолжали процветать вплоть до 50-х годов – правда, в качестве «мичуринской агробиологии». Генетику заклеймили как «продажную девку империализма», и знаменитый «народный академик» Трофим Лысенко с пеной у рта доказывал возможность наследования приобретенных признаков и направленного влияния внешней среды на наследственность – ель у него порождала сосну, пшеница превращалась в рожь, а злаки можно было перевоспитать!
Итак, идеи Ламарка сегодня общеизвестны. Значительно менее известно, что за шестнадцать лет до французского ученого свою теорию возникновения и развития жизни на Земле создал Эразм Дарвин – знаменитый врач, натуралист и поэт своего времени и родной дед Чарлза Дарвина (так что, можно сказать, интерес к эволюции жизни на Земле передался ему по наследству).
Во многом теория Эразма Дарвина предвосхитила идеи Ламарка, но были и существенные различия. Дед Чарлза Дарвина считал, что жизнь в целом происходит от некоего исходного организма – капли или первичного волокна, которые порождают все типы существ посредством трансмутаций. «Будет ли слишком смелым, – спрашивал он в книге «Зоономия» (1794), – представить, что в невообразимо огромном временном интервале, в течение которого существует земля, может быть, за миллионы веков до истории человечества, – будет ли слишком смелым представить, что все теплокровные животные появились из одного зародыша?»
Объяснение, предложенное Эразмом Дарвином, было попыткой следовать духу Просвещения с его крайним рационализмом и простотой. Намного проще, считал ученый, объяснить жизнь как происшедшую из единого живого зародыша, чем прибегать к более «сложному» объяснению – вмешательству Бога, который и создал всех тварей земных. Эволюционистская теория Дарвина-старшего включала в себя и первые мысли о естественном отборе – термин «дарвинизм» первоначально относился именно к ней. Свои идеи Эразм Дарвин изложил в книге «Зоономия, или Законы органической жизни» и в поэмах «Ботанический сад» и «Храм природы». Несмотря на всю свою умозрительность, эта гипотеза несомненно стала одной из отправных точек в теории его внука, хотя тот никогда не признавал влияния деда.
