Александр Бондаренко - Вадим Негатуров

Между тем в том же самом 1982 году Вадим Негатуров окончил свое обучение в Одесском университете им. И. И. Мечникова, получив, как мы уже сказали, почетный «красный диплом». Благодаря ему он вступал в новую жизнь, имея большую свободу в выборе места работы и огромные перспективы.

Между тем в новую жизнь Вадима неизбежно пришли и всё те же старые проблемы. Как мы помним, тогда он еще был женат, у него была маленькая дочка, из чего следовало, что он в первую очередь должен содержать семью. А Вадим, как математик, хотел заниматься наукой, что в нашей стране никогда не было по-настоящему прибыльным делом. После выпуска ему предложили поступать в аспирантуру — он поступил, начал усиленно заниматься диссертацией. Научным его руководителем был доктор физико-математических наук, профессор Геннадий Яковлевич Попов, известный советский ученый в области механики деформируемого твердого тела, в механике разрушения. Вот только вскоре Негатуров понял, что, как бы ни хотелось ему заниматься наукой, — это дело ему не потянуть, потому что аспирантская стипендия была невысока. Значит, нужно было либо вновь перебиваться какими-то дополнительными приработками, совмещая их с научными занятиями, либо — уходить из аспирантуры и искать постоянную работу по специальности.

Уже через многие годы после этого напишет Вадим стихотворение «Бедность — попутчица», которое, как не сложно понять, отражало его всегдашнюю проблему:

Как же, уйдет она к Ротшильду и ему подобным! А ведь для того, чтобы иметь много денег, ум иметь совсем необязательно — скорее, нужно «уметь жить». Но вот как раз этому «искусству» граждан при советской власти не учили. Поэтому чаще всего преуспевали «самоучки», а людям с образованием и совестью приходилось нелегко.

— Вадим окончил университет с «красным дипломом» и стал работать — он даже научные труды писал, — рассказывает Надежда Дмитриевна. — Голова у него была золотая! Наш младший, Саша, — тренер, и, знаете, как в Одессе ему говорили? «У твоего брата золотая голова, но он не умеет ею пользоваться!» Вадим и сам иногда, бывало, рассердится и говорит: «Мама, ну зачем ты меня таким воспитала, ну кому сейчас нужна эта честность?» Я ему: «Тебя жизнь должна научить!» А он в ответ: «Нет, меня уже ничто не переделает!» И до последней минуты он был таким — честным и совестливым…

Ладно, пока оставим эту щекотливую тему — будут еще времена, когда Вадим займется бизнесом, — мы еще расскажем, к чему это приведет. Ну а пока жизнь его делает резкий поворот: через два года он покидает аспирантуру и полгода работает заведующим лабораторией кафедры высшей математики Одесского высшего инженерного морского училища. Затем его призывают в ряды Советской армии. Так как он имел высшее образование и прошел обучение на военной кафедре университета, то служить ему, разумеется, пришлось не солдатом, а офицером. В то время уже шла Афганская война, но «за речку», как тогда говорилось, он не попал — к счастью для себя или несчастью. Ведь для многих Афган стал своеобразным стартом, возникли всякие «афганские» организации и содружества, которые немало помогают своим участникам до сих пор. Вот только вернулись оттуда не все, и не все вернулись благополучно. Так что гадать не будем, а просто констатируем — не был, не воевал.

7 декабря 1984 года Вадим Негатуров был призван на двухгодичную службу в звании лейтенанта. Учитывая его математическое образование, его направили на 167-й узел связи 21-й дивизии Войск противовоздушной обороны страны, располагавшийся километрах в пятнадцати-двадцати от Одессы, что давало ему возможность жить не в офицерском общежитии, а дома. Правда, должность у него была совсем не «математическая», хотя и связанная с радиоэлектронной техникой — командир взвода связи. Но именно по этой армейской специальности он получил подготовку на военной кафедре…

К сожалению, какие-то особые подробности о его армейской службе нам неизвестны. Хотя мы знаем, что к своим служебным обязанностям лейтенант Негатуров относился достаточно серьезно. Друзья его говорят, что он даже нашел способ искоренить в своем взводе пресловутую «дедовщину», которая именно в то время, подобно ржавчине, усиленно разъедала армейский механизм. Вадим рассказывал, что сделать это оказалось очень даже просто — надо было только всё делать строго по уставу и не только не позволять другим нарушать требования этого «закона армейской жизни», но и не допускать нарушений самому. Кстати, принцип-то не новый, но мало кому хочется особенно напрягаться, обеспечивая, как это называется в армии, «личную примерность». К тому же кое-кто из сослуживцев Вадима убежденно ему доказывал, что «дедовщина» в армии нужна для порядка — в качестве этакого «товарищеского контроля» старших по призыву над младшими. Реально же такие командиры просто-напросто перекладывали свои обязанности на плечи «дедов», у которых, к сожалению, наиболее веским аргументом и средством воспитания обычно был собственный кулак. «В царской армии не было „дедовщины“, а армия была сильнейшей в мире!» — рассуждал Вадим.

Известно нам также и то, что проходя армейскую службу, Негатуров нередко оставался ночевать в части — без особой на то надобности. Тогда-то, приходится признать, он стал выпивать — по мнению друзей, это происходило потому, что, очевидно, начала разлаживаться его семейная жизнь. Ну и «гусарские нравы», «возрождавшиеся» в тот период в войсках, увлечению выпивкой способствовали…

Армия понравилась Вадиму своей, как он потом говорил, «разгульностью», возможностью легально не ночевать дома и ни о чем особенно не беспокоиться. Это было время, когда уже стали очевидны последствия брежневского «застоя» и последующей, как ухмылялись остряки, «гонки на катафалках вокруг Кремлевской стены». Авторитет государственной власти неумолимо падал, в стране постепенно начинался тот самый развал, который будет ускорен потом при Горбачеве…