А как это вдохновляло бойцов и командиров! Они воочию убеждались, что у нас есть уже такая сила, против которой не может устоять и хваленая крупповская сталь, и что недалек тот день, когда нахлынувшие на нашу Родину фашистские орды будут не только остановлены, но и повернуты вспять.
* * *
На следующий день бой вспыхнул с новой силой. Командарм требовал во что бы то ни стало развить успех. На плацдарм были срочно переброшены свежие дивизии, которые сразу уже вступили в дело.
Враг, не выдержав этого удара, снова попятился. Наша дивизия хотя и медленно, но все же двигалась вперед, направив острие своего главного удара на Довгалевку.
Довгалевка и Мастюгино, расположенные километрах в шести северо-западнее плацдарма, являлись довольно сильными узлами вражеского сопротивления. Вот туда-то и наступали теперь 73-й и 81-й полки, поддерживаемые 116-й танковой бригадой.
Двигаться нелегко. Высота снежного покрова такова, что бойцы подчас по грудь проваливаются в него. Я теперь постоянно нахожусь в батальоне капитана А. Я. Обухова, помогая его командиру обеспечивать взаимодействие с соседними подразделениями.
На подступах к Довгалевке батальон неожиданно попадает под сильный пулеметный огонь, который ведется с высотки. Дзоты! Залегла вырвавшаяся было вперед рота старшего лейтенанта А. И. Мороза, а за ней и другие подразделения. Огонь буквально вжал людей в сугробы. Казалось, не найти сейчас силы, которая смогла бы их поднять. А время не ждет. Число раненых и убитых растет. Особенно хорошо пристрелялся по залегшим ротам центральный дзот. Предлагаю Обухову срочно выделить опытный пулеметный расчет и во что бы то ни стало подавить врага. На это дело тут же вызвались двое комсомольцев - командир пулеметного расчета Иван Войлоков и его помощник Александр Строков.
Как я потом узнал, они были друзьями с детства. Родились и выросли не только в одном городе - Москве, но и в одном доме. До войны вместе трудились на заводе, одновременно вступили в комсомол. Но вот в пулеметной роте встретились случайно. Войлоков прибыл к нам чуть раньше Строкова, прямо из госпиталя, где лечился после ранения. Веселый и общительный, этот крепыш сразу же стал любимцем роты. А накануне нашего наступления он, как рассказал мне А. Я. Обухов, подошел к своему командиру роты и сказал:
- Хочу вступить в партию. Рекомендации есть. Только вот не знаю, заслужил ли?
Ротный заверил:
- Конечно же заслужил! Пиши заявление.
Я потом прочитал это заявление. В нем были такие слова: "Уничтожил шестьдесят пять фашистов. В будущих боях не пожалею жизни..."
И вот теперь Войлоков и Строков, толкая впереди себя пулемет, ползут к вражескому дзоту. Они уже преодолели проволочное заграждение, когда были обнаружены гитлеровцами. Вражеские пулеметчики перенесли огонь непосредственно по смельчакам. Но те, к счастью, уже находились в так называемом мертвом пространстве. К тому же и бойцы залегших рот открыли такой плотный огонь по дзоту, что на какое-то время буквально ослепили гитлеровских пулеметчиков. Этого было достаточно, чтобы Войлоков и Строков сделали последний рывок и сблизились с вражеской огневой точкой.
Застучал "максим". Выпустил одну, другую очередь. Фашистский дзот замолчал. Но, едва батальон Обухова поднялся в атаку, огневая точка врага снова ожила.
Опять в дело вступил "максим". И вдруг захлебнулся. В наступившей тишине ухнул взрыв гранаты. Потом еще один. На этот раз фашистский дзот замолчал навсегда. Батальон ворвался на высоту.
Но что же все-таки случилось у вражеского дзота? Об этом нам доложил потом старший лейтенант Мороз, рота которого оказалась на высоте первой.
- Когда мы подскочили к дзоту, - взволнованно рассказывал он, смотрим, а около него сидит один только Строков. Бледный, в лице ни кровинки. "Где, - спрашиваю, - Войлоков? Что с ним?" "Убили, - отвечает Строков почти шепотом, а у самого по щекам слезы катятся. - В самый последний момент убили. Мы когда ударили по амбразуре, вроде бы замолчал дзот. А потом опять... Ну Иван и решил еще ближе подползти. Чтобы, значит, наверняка. Подтянул пулемет, метров с пяти теперь врезал. В самую, можно сказать, пасть. Захлебнулись, сволочи. Затем щелчок пистолетный. Неслышный почти. Ванюшка и ткнулся в снег. А это ихний офицер, гад, из дзота выскочил и выстрелил. Ну я его срезал, конечно. Схватил гранаты, что при нем имелись, швырнул в дзот... Окончательную точку поставил, словом. А вот Ванюшка... Его же этим не вернешь..."
Да, трудно терять товарищей. Но что поделаешь - бой. Оставалось только одно - мстить фашистским гадам за павших. И мы мстили. Жестоко мстили!
...После овладения высотой Безымянной полк продолжил движение к Довгалевке. Вот уже показались впереди строения этого большого села. Но где же наш сосед - 81-й полк? Видимо, отстал. Выходит, нам одним предстоит брать Довгалевку.
На НП батальона капитана А. П. Головина, куда к тому времени я переместился, прибыли командир полка А. С. Белов и начальник штаба П. И. Жидиков. На коротком совещании было решено: при штурме села в центре боевого порядка полка должен действовать Головин, а справа и слева - батальоны Обухова и Никифорцева.
Белов и Жидиков убыли на свой наблюдательный пункт, а я по-прежнему остался у Головина. Вскоре его батальон начал тяжелый ночной бой. Но предпринятая атака почти сразу же была остановлена сильным огнем противника. Появились убитые, немало бойцов было ранено. Санинструкторы едва успевали эвакуировать их с поля боя. Особенно в ту ночь отличилась Таня Елумеева. На санках-волокушах эта хрупкая девушка, вчерашняя школьница, лично вывезла более десяти раненых бойцов и командиров. Причем с постоянным риском для своей жизни. Это о таких, как она, скажет потом поэтесса Юлия Друнина, тоже шагнувшая на фронт со школьной скамьи:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ...
Но вернемся снова к тому бою. Итак, батальон Головина залег у околицы Довгалевки. Не лучше обстояло дело и у Обухова с Никифорцевым. Их подразделения тоже не могли двигаться вперед из-за сильного пулеметного огня, ведущегося из вражеских дзотов. А артиллерия сопровождения где-то основательно застряла. Создалась критическая ситуация. Ее разрядил командир полка, сообщивший по телефону, что на помощь нам подходят танки. И действительно, вскоре прибыла уже знакомая рота старшего лейтенанта П. Ф. Лагутина из 116-й танковой бригады.
Теперь дела пошли гораздо легче. При поддержке танков наши батальоны ворвались в Довгалевку, завязали там ближний бой. И хотя гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, советских воинов уже ничто не могло остановить. Вскоре они полностью очистили село от фашистов, уничтожив при этом до 300 вражеских солдат и офицеров, а 500 взяв в плен. В качестве трофеев нам досталось немало боевой техники и оружия, большое количество боеприпасов и другого военного имущества.
