Я беру его за правую руку с револьвером и кручу, чтобы рассмотреть гравировку на стволе и говорю:
– Это револьвер 45 калибра.
– Не удивительно, что у него головы не осталось. Как думаешь, он сам?
– Еще на руках синие следы, словно он обе руки обмотал чем-то тонким.
– Может удавка?
– Не знаю, надо получше осмотреть машину.
Я вытаскиваю тело мальчика за ноги из машины. Он в такой же позе, как и мужчина. На груди у него крестик золотой, который свисает на цепочки с шеи, тоже золотой.
В машине на коврике для ног, под водительским сиденьем, лежит струна. Скорее всего, та самая струна, которая оставила след на шее мужчины и на руках мальчика.
Струна E 6-я – 046 толщина. Все дело в том, что если взять струну потоньше и без обмотки, к примеру E 1-я – 009, 010 толщина или B 2-я – 014 толщина. Если ими слишком сильно надавить, а если ты душишь человека, тебе это придется сделать. Вот, если сильно надавить, то можно порезать руки в лучшем случае, а худшем просто отрезать голову, перерезав шею. Если цель – убийство в любом его проявлении, то можно и так. Но после того, когда голова будет отрезана, кровью зальет всё и вся вокруг. Поэтому почти все у кого мозг хоть немного работает, выбирают струны по толще.
В машине больше ничего полезного обнаружить не удалось. Но была надпись на лобовом стекле предположительно кровью:
– Эта надпись, тебе ничего не напоминает? – говорит Света.
– Напоминает, еще как напоминает.
Мы вызвали группу зачистки и отправились по своим делам.
На следующий день в отделе, Света мне рассказала обо всем, что смогла узнать. Вообще это очень интересно, в основном работает только Светлана. Я можно сказать для защиты и компании, чтобы не было страшно и скучно, но иногда я бываю полезен.
Света начала:
– Получилось все так, как мы думали. Мальчик сидел на заднем сиденье, после чего перекинул руки с удавкой через подголовник и задушил водителя – мужчину. После чего написал на лобовом стекле «ИУДА» и вышиб себе мозги. Мальчика опознать удалось, ему недавно исполнилось 14 лет. Родители уже опознали тело его и сейчас подойдут к нам.
Вошли родители. Слезы капали из покрасневших глаз. На вид им около 40 лет обоим, надеты в дорогую одежду. Они богатые.
Я начал:
– Вы узнаете этого человека? – Протягиваю фотографию погибшего мужчины.
Женщина берет фото в правую руку, на которой золотое обручальное кольцо с драгоценным камнем. Достает левой рукой платок из сумки, вытирает слезы и всматривается в фотографию.
– Да, я его узнаю. Это Обаев Константин.
– Откуда вы с ним знакомы? – спросила Светлана.
– Мы ходим вместе в храм Христа Спасителя.
– Ваш ребенок тоже знаком с ним?
– Я не знаю. А почему вы это спрашиваете?
Светлана объясняет:
– Все дело в том, что ваш мальчик, перед тем как покончить с собой. Убил этого мужчину.
Тут встревает отец: начинает возмущенно кричать:
– Да вы сами вслушайтесь в то, что говорите! Сначала вы говорите, что он покончил с собой! А теперь еще выясняется, что он убил человека!
Его перебивает Мать:
– Мы верующие люди! Мы вместе с сыном ходили в церковь! Он не мог покончить с собой! Он не мог никого убить!
– Вам просто лень искать настоящего убийцу! – перебивает отец.
– Убийцу нашего сыночка! – перебивает мать.
– Заткнитесь! – перебиваю я. – Ваш сыночек! Ваш божий одуванчик! Он кровожадная скотина, которая хладнокровно убила мужика и потом вышибла себе мозги из 45 калибра.
Я продолжаю:
– Он больной на всю голову психопат! У него в револьвере еще были патроны, и он мог просто его застрелить! Но нет, этому психопату подавай что-нибудь пожестче! Он мучил жертву и явно получал от этого удовольствие!
Родители перестают реветь и молча смотрят на меня. Светлана тоже смотрит на меня молча. Я взорвался, так не должно быть. Они потеряли ребенка. Даже если он кровожадная скотина, он все равно остается их ребенком. Их маленьким, добрым дитя.
– Извините.
Все молчат.
Я продолжаю:
– Этого не должно было произойти.
И добавляю:
– Вы свободны. Примите мои соболезнования.
Мы остались вдвоем в кабинете. Я открываю дверцу стола и достаю бутылку коньяка и стакан. Наливаю в 100 граммовый стакан до краев и выпиваю.
– Успокоился?
– Вроде как да.
– Что думаешь по этому поводу?
– Два дела явно связанны между собой. Мальчику и той девочки на днях исполнилось по 14 лет. Они оба убили с жестокостью бесчеловечной людей, а потом покончили с собой. Надпись на окне «ПОЯС КАИНА» – предательство родных. Надпись «ИУДА» – предательство, но не родных, а самого сына Божьего.
– По легенде.
– Хорошо, пусть будет по легенде.
Света добавляет:
– Все ходили в храм.
– Мне кажется, – начал я, – что нам пора наведаться в храм.
1958 год.
Как я хочу жрать! Я голодна! Никакой добычи поблизости. Ладно, хоть вода не мутная. Только мелкая рыбешка кругом плавает. Больше сил потратишь, гоняясь за ней. Эх!… Скукотища!
– Отсюда очень хорошо видно землю. Ничего не представляет препятствия для нас.
О-о-о!… Это еще откуда?! Подплыву, проверю обстановку. Я плыву в направлении небольшого судна. Голоса раздаются с поверхности:
– Лишь бы нас не настиг ураган.
– Да не ссыте вы! Моя яхта построена по последнему слову техники. Не забывайте, она – самая быстрая и самая надежная яхта в мире. Да с такой яхтой, со мной, одним из самых выдающихся яхтсменов нашего времени и вами – отлично обученным экипажем, даже самый сильный шторм не может быть опасным.
– Ну ты загнул!… ха-ха…
Я подплыла ближе. Это люди. Интересно сколько их?… Э-э… надо вынырнуть посмотреть, за одно и дать о себе знать. Пусть начнут паниковать. Эх!…
– Это что еще за хуйня?! Вы это видели!?
– Что?! Что случилось?!
– Там!… Там акула вынырнула! Просто пиздец, какая здоровая!
– Нет, я ничего ни видел.
– И я тоже ни видел!
Ага… пять человек значит. Ну теперь-то, я поем. Суета сует. Надо показаться во всей красе. Я погружаюсь на глубину и резко разгоняюсь обратно к верху, чтобы полностью показаться.
– Ни… ху… я… се!…
– Это большая акула! Она наверно метров 7 длиной!
– Если она нас протаранит, то нам пиздец! Станем ее пищей.
– Надо быстрее уплывать от сюда! Сука! Как назло – ветра нет!
Я разгоняюсь с глубины и беру на таран яхту. Один… два… три… Яхта подлетает над водой, переворачивается и тонет. Люди держатся на воде. Надо их собрать в кучу.
– Где она?! Кто ее видит?!
