Парламентская комиссия так этого и «не узнает». Однако матери детей, погибших во время штурма школы в Беслане, не желали смириться с этим «незнанием». Они пытались докопаться до истины независимо от официального расследования. Женщины были уверены, что в их гибели виноваты не только боевики, но и официальные власти; поэтому они, власти, и не желают говорить всей правды о Беслане.
Мы хотим знать, кто нас предал… заявила в июне 2005 года Сусанна Дудиева, возглавившая комитет «Матери Беслана»… 3 сентября власти начали в бесланской школе операцию по уничтожению террористов, а не по спасению детей… У нас есть свидетели, которые рассказывают, каким образом был начат штурм — действиями извне. Другие видели, как российские войска били из огнеметов по крыше спортзала, где находились заложники. Известно, что большинство детей сгорели в спортзале, когда на них упала горящая крыша.
Ответственность за гибель заложников в Беслане матери погибших возлагали не только на местные власти, но и на президента.
Мы знаем, что Путин тоже виноват в случившемся. Он — президент страны, где произошел этот акт терроризма и идет война в Чечне.
Такого мнения придерживались большинство родственников погибших.
Я считаю, что настоящих виновников нужно искать во власти и в ФСБ, которые спровоцировали террористов, дали им доехать до Беслана, а потом даже не попытались спасти детей, — заявил Руслан Тибиев. — Моя жена сгорела заживо в спортзале, по которому российские спецназовцы выстрелили из огнемета. Из огнемета!
Тибиев сообщил западным журналистам, что в домах, окружающих школу, он нашел десять огнеметов и гранатометов, использовавшихся при штурме. Лишь после того, как он при свидетелях передал часть этих находок прокурору, официальное следствие начало признавать, что это оружие действительно применялось.
Доклад СавельеваВерсия, согласно которой штурм начался не из-за какой-то случайности, а был заранее спланирован, в дальнейшем получила довольно основательное подтверждение. В конце августа 2006 года, накануне дней памяти о жертвах трагедии в Беслане, на одном из интернет-сайтов был опубликован доклад члена парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане депутата Юрия Савельева. Этот документ представлял собой как бы «особое мнение» члена комиссии, не совпадавшее с ее официальными выводами (правда, к тому моменту они еще не были обнародованы). По утверждению автора, первый и второй взрывы в спортзале, а также пожар с этого, собственно говоря, в школе и началась кровавая мясорубка, произошли не из-за того, что террористы привели в действие взрывные устройства, установленные ими в спортзале, а действительно, как это многие утверждали и раньше, были спровоцированы выстрелами из огнемётов и гранатомётов с пятиэтажных домов напротив школы.
В своем докладе Савельев не ограничивался суждениями о двух первых взрывах, он делал и другие утверждения, представлявшие бесланские события в несколько ином свете, чем они представлялись в официальных сообщениях. Вот некоторые из этих утверждений:
1. Достоверная информация о предстоящем теракте в Беслане была как минимум за три часа до захвата школы.
2. В штабах конфликт: штурмовать или вести переговоры.
3. Глава республики Дзасохов предлагал заменить детей восемьюстами чиновниками администрации и депутатами. Ему под угрозой ареста запретили ходить на переговоры.
4. Штурм не был спонтанным.
5. Решающая фаза трагедии началась 3 сентября 2004 года в 13–03 тремя практически одновременными выстрелами из огнеметов и гранатометов по спортивному залу школы.
6. Из гранатометов и огнеметов по школе стреляли многократно в то время, когда в ней находились заложники.
7. По школе также стреляли из танков и вертолетов в то время, когда в ней находились заложники.
8. Официальная парламентская комиссия, обладая этими сведениями, целиком одобрила действия оперативного штаба.
Главный вывод, вытекающий из доклада Савельева: штурм школы в Беслане был спровоцирован и начат российскими спецслужбами, применившими огнеметы и гранатометы, по команде из оперативного штаба. При этом власти представили этот штурм как «вынужденный»: он, дескать, начался лишь после того, как «боевики подорвали спортзал».
Дзасохов сделал все, что могПосле бесланских событий немало упреков было адресовано главе республики Дзасохову: он не предотвратил… он не убедил… он не сделал то да это… Наверное, отчасти эти упреки были справедливы во всем, что случилось, есть немалая доля и его вины. В то же время Дзасохов, по-видимому, был единственным из высокопоставленных чиновников, кто по-настоящему пытался найти какой-то наиболее приемлемый, наименее кровавый выход из положения. Вот что говорилось по этому поводу в докладе Савельева:
«Реальные попытки наладить контакт с террористами (торг, переговоры и т. п.) исходили исключительно от правительства Северной Осетии и лично Александра Дзасохова. Он прибыл в Беслан 1 сентября в 10–30 утра. В 11–40 Дзасохов первый раз разговаривает по телефону с Путиным. О подробностях разговоров (с Путиным Дзасохов будет говорить еще несколько раз за эти три дня) известно мало. Тем не менее, можно предположить, что президента информируют обо всех деталях, в том числе и о предполагаемом количестве заложников, и о требованиях террористов. В свою очередь, по словам Дзасохова, Путин просит сделать «все возможное для освобождения заложников».
Однако уже в первые часы теракта речь заходит о выполнении требования террористов, звучавшего на протяжении всех трех дней, чтобы в школу пришли президент Ингушетии Зязиков, глава Северной Осетии Дзасохов, детский врач Рошаль и присоединенный к этому списку чуть позже советник Путина Аслаханов. Реакция Москвы на эти требования категорически негативная. Поступает приказ любыми способами (вплоть до ареста) остановить Дзасохова (по-видимому, имеется в виду не допустить, чтобы он встретился с террористами. О.М.). Зязиков также не появится в Беслане все эти три дня и впоследствии, оправдываясь, сошлется на указание из Москвы. Аслаханов опять-таки будет утверждать, что он вылетел в Беслан, как только получил соответствующее разрешение (было, правда, уже слишком поздно Аслаханов прибыл в Беслан около 17–00 3 сентября, то есть после штурма). Таким образом, можно сделать вывод, что реальному налаживанию переговоров помешала Москва, не допустившая приезда в Беслан высокопоставленных переговорщиков (за исключением доктора Рошаля, который официальным лицом не являлся).
