„Ах, Боже мой! — совершенно наивно и беззастенчиво возразил, потягиваясь, молодой человек. — Ах, Боже мой, ни в коей мере. Пойте, ради Бога, господин советник; у меня крепкий, здоровый сон!“ И с этими словами он снова заснул, а больной продолжил пение в полный голос».
Рассказ «Угловое окно» переносит читателей в комнату парализованного писателя, которому остается лишь смотреть через окно на пеструю сутолоку рыночной площади. Своему безупречно здоровому посетителю, пришедшему к нему поучиться жизни, он объясняет: «Но вот это окно — утешение для меня; здесь мне снова явилась жизнь во всей своей пестроте, и я чувствую, как мне близка ее никогда не прекращающаяся суета. Подойди, брат, взгляни в окно!»
Взгляд остается осмысленным до конца, как будто любопытство собирается пережить самого скептического фантаста.
25 июня 1822 года Гофман умер, намереваясь продолжать диктовку. Последним его желанием, как свидетельствует Хитциг, была просьба перевернуть его в постели «лицом к стене».
«Лицом к стене»… Об этом Блох[68] однажды сделал весьма примечательное наблюдение:
«Бодрствуя, мы охотнее всего поворачиваемся спиной к стене, обратив взгляд внутрь помещения. Но вот что удивительно: засыпая, мы чаще всего поворачиваемся лицом к стене, хотя при этом спина оказывается обращенной к темной и потому неведомой комнате. Кажется, будто стена внезапно притягивает, а комната парализует, будто сон открывает на стене нечто такое, что в ином случае более приличествует смерти. Кажется, будто сон учится чему-то у смерти; во всяком случае, тогда чудится, что сцена выглядит иначе, словно бы открывает диалектическую видимость родины. Действительно, один умиравший, которого в последний момент удалось спасти, дал следующее пояснение:
„Я лег лицом к стене и почувствовал, что позади меня, в комнате, нет ничего, ничто более не касается меня, а искать мне надо на стене“. Позднее этому человеку казалось, что in statu moriendi[69] у него образовался орган смерти, стена поднялась, и он, почти умерший, поехал в открывшееся пространство, и вместе с тем новый глаз взглянул внутрь, словно смазанный мазью дервиша из сказок „Тысячи и одной ночи“, которая позволяет увидеть сверкающее нутро скал и гор. Внутреннее пространство стены было не столь обширно, однако обращенные чувства узрели в нем нечто показавшееся им чрезвычайно важным. Выход, исход — притча об этом вспоминается отчетливее вне постели, в несколько отделенном от этого состоянии отъезда. Совершенно очевидная неспособность людей, даже хорошо знакомых и симпатизирующих друг другу, беседовать из вагона со стоящими на перроне и наоборот, объясняется тем, что отъезжающий и остающийся уже находятся в различных пространствах, почти непроницаемо отделенных друг от друга, с различными содержаниями, изгибами и образами. Кроме того, отъезжающий чаще всего бывает горд, а остающийся пребывает в грустном настроении. При прибытии оба находятся в одинаковом положении и настроении, разве что гость поначалу бывает растерян из-за новизны обстановки, тогда как привилегией принимающего является его наставление. Когда наблюдаешь за прибытием совершенно посторонних людей, например, большого корабля, на котором к тебе никто не едет, к ощущению некоторой пустоты и разочарования примешивается некий странный, сопричастный нам феномен, ибо гордость отъезда, в которой уже резонирует счастье, гордость умирания, здесь отчетливо наполняется неким триумфом прибытия. Прежде всего, если корабль прибывает с музыкой: тогда в киче (отнюдь не мелкобуржуазном) скрывается нечто от торжества (возможного) воскресения мертвых».
Я представляю себе: на пребывающем корабле духовой оркестр играет увертюру к «Ундине» и мы узнаем всех пассажиров — архивариуса Линдгорста, нескольких магнетизеров, запинающегося Ансельма, Веронику, Натанаэля, Клару с ее детьми, нескольких участников карнавала, за масками скрывших свои лица, и где-то в самом углу Анхен из Тарау, которая «полюбилась нам».
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ Э. Т. А. ГОФМАНА
1776, 24, января — Гофман родился в Кёнигсберге, Пруссия, в семье адвоката королевского суда Кристофа Людвига Гофмана и его супруги (и кузины) Луизы Альбертины, урожденной Дёрфер.
1778 — развод родителей. Старший брат остался с отцом. Мать с двухлетним Эрнстом возвращается в дом своей овдовевшей матери. Эрнст растет под присмотром семейства Дёрферов.
1779, 24 мая — смерть глубоко любимой тети Шарлотты Вильгельмины Дёрфер (тетя «Фюсхен»).
1782 — посещение реформатской школы в Кёнигсберге (до 1792 года). Отца Гофмана переводят в Инстербург.
1786 — знакомство с Т. Г. Гиппелем (род. в 1775 году). Гиппель сначала был школьным товарищем Гофмана, а затем его другом на всю жизнь.
1790 — Гофман берет уроки музыки у соборного органиста Подбельского и уроки рисования у художника Земана. Его способность к музыке и живописи находит признание. Семейство Гиппелей возводится в дворянство, и друг юности Гофмана становится юнкером.
1792 — продолжая семейную традицию, Гофман начинает изучать право в Кёнигсбергском университете. Часы своего досуга он посвящает писательству, музицированию, сочинению музыки и рисованию.
1793 — Гофман влюбляется в замужнюю, на 9 лет старше его Дору Хатт.
1794 — Гиппель, раньше закончивший изучение права, покидает Кёнигсберг. Оживленная переписка Гофмана с ним.
1795 — Гофман работает над романами «Корнаро, мемуары графа Юлиуса фон С.» и «Таинственный» (оба до нас не дошли). Впервые знакомится с «Дон Жуаном» Моцарта; читает романы Гроссе, Стерна, Жана Поля, Шекспира, Руссо. Тайная, лишь отчасти взаимная любовь к Доре Хатт продолжается.
22 июля — первый экзамен по юриспруденции. Гофман становится судебным следователем при кёнигсбергском окружном управлении.
1796, январь — Гофман конфликтует с любовником Доры Хатт, собирается покинуть Кёнигсберг. Семья решает отправить его на попечение к крестному отцу, дяде по матери И. Л. Дёрферу в Глогау.
13 марта — смерть матери.
Июнь — переезд в Глогау. Знакомство с художником Алоисом Молинари, которому он помогает расписывать местную церковь иезуитов. Знакомство с И. фон Фоссом.
1797 — дружба с акцизным чиновником и композитором Иоганном Хампе.
27 апреля — смерть отца.
Май — июнь — поездка в Кёнигсберг. По пути короткая встреча с Гиппелем, который собирается вступить в наследство имением. Неловкость и отчужденность в отношениях между друзьями. Последнее свидание с Дорой Хатт. Окончательный разрыв.
