Так в чем же причина таких расхождений? Может быть, дело вовсе не в Кулике, а в ком-то другом? Не секрет в том, что недовольство Сталина действиями Воронежского и Степного фронтов, представителем Ставки на которых являлся Жуков, к 20 августа достигло критической точки. И совсем не случайно он направил Жукову следующую директиву: «План наступления Воронежского фронта с целью к 20 августа овладеть Ахтыркой явным образом не удался. Операция по разгрому харьковской группировки противника также затянулась. Ставке Верховного Главнокомандования неизвестно, по какому плану действуют сейчас Воронежский и Степной фронты. Ставка требует, чтобы Вы представили план по ликвидации ахтырской группировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев, Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковые корпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника с привлечением основных сил артиллерии и авиации…» [440]
По всей видимости, последующие доклады Генерального штаба Верховному были настолько нелицеприятными для его военачальников, что он в тот же день просто обрушился на командующего войсками Воронежского фронта, на своего «генерала наступление», Ватутина: «События последних дней показали, что Вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки, как при планировании, так и при проведении операций.
Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией, без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок, является наступлением огульного характера.
Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим, далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам и бить их по частям.
При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги, затем он ударил по открытому флангу соединений 6-й гвардейской армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка, и наконец противник 20 августа нанес удар из района Ахтырки на юго-восток по тылам 27-й армии, 4-го и 5-го гвардейских танковых корпусов.
В результате этих действий противника наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери, а также было утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника.
Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые Вами при проведении операций, и требую, чтобы задача ликвидации ахтырской группировки противника, как наиболее важная задача, была выполнена в ближайшие дни» [441] .
Необходимо заметить, что обвинение в повторении старых ошибок, в стремлении к наступлению всюду свидетельствует о невероятном психологическом напряжении Сталина и боязни повторения трагедии, которая постигла советские армии в феврале – марте 1943 г. Но раздражение, выплеснутое на Ватутина, должен был принять в свой адрес, как представитель Ставки, и непосредственно Жуков. Несмотря на то что после того, как 5-я гвардейская и 1-я танковые армии потеряли в ходе операции большинство своих танков, 4-я гвардейская армия сыграла главную роль в срыве немецкого контрудара, виновным в самом факте его существования был «назначен» генерал-лейтенант Кулик. А потому в своих мемуарах имя погибшего в начале 1944 г. генерала Ватутина Жуков порочить не решился. А Кулика, расстрелянного по указке Сталина в 1950 г. за неосторожные высказывания недовольства своим послевоенным служебным положением, можно было без зазрения совести «попинать» и после смерти.
В то время, когда войска Воронежского фронта вели тяжелые бои по отражению контрударов противника в районах Богодухова и Ахтырки, Степной фронт продолжал попытки сломить упорное сопротивление немецких войск на харьковском направлении. К концу первой декады августа его действия были выделены, по сути, в самостоятельную наступательную операцию – Харьковскую. В соответствии с ее замыслом 53-я армия во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией должна была охватить Харьков с запада и юго-запада, а 7-я гвардейская армия – с севера. Задача 57-й армии, которая вошла в подчинение фронта, заключалась в обходе города с юга. 69-я армия по мере готовности должна была развернуться на смежных флангах 5-й гвардейской и 53-й армий в районе Ольшан для ведения наступления в южном направлении.
После овладения Белгородом боевые действия фронта заключались в последовательном прорыве эшелонированных в глубину оборонительных рубежей противника, на каждом из которых он оказывал ожесточенное сопротивление. Советским войскам, которые вынуждены были вести фронтальные атаки, не удавалось рассечь фронт обороны немецких войск, чтобы выйти им в тыл и уничтожить по частям. Оборонявший подступы к Харькову 11-й немецкий армейский корпус сильными контратаками ликвидировал вклинения советских соединений, не позволял им прорваться в оперативную глубину и под прикрытием арьергардов отходил на промежуточные рубежи, на которых вновь организовывал оборону. Их основу составляли превращенные в мощные узлы сопротивления населенные пункты. Цели обороны достигались главным образом огнем артиллерии и минометов с максимальным расходованием боеприпасов.
Боевые действия Степного фронта на завершающем этапе Белгородско-Харьковской наступательной операции.
Чтобы ускорить темпы наступления, требовалось во что бы то ни стало прорваться в тыл противника и обойти его сильные арьергарды, преграждавшие путь войскам, наступавшим вдоль железной и шоссейной дорог Белгород – Харьков. Для этой цели была создана ударная группа в составе 219-й танковой бригады, 32-го отдельного броневого и 57-го отдельного мотоциклетного батальонов, 75-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка и одного мотострелкового батальона 19-й бригады 1-го механизированного корпуса. Группу возглавил заместитель командира корпуса Герой Советского Союза полковник Д.Д. Погодин. Ей была поставлена задача прорваться из района Микояновки в направлении Петровка, Журавлевка, овладеть населенным пунктом Дергачи и отрезать пути отхода противника на Харьков. Несмотря на решительные и смелые действия ударной группы, ей, однако, не удалось прорваться во вражеский тыл. К исходу дня 8 августа она заняла лишь Долбнивку, в 4 км юго-восточнее Казачьей Лопани. Но все же выход группы в этот район облегчил 19-й и 35-й механизированным бригадам борьбу за этот крупный населенный пункт.
Первым в Казачью Лопань ворвался 2-й мотострелковый батальон 19-й бригады под командованием капитана А.Н. Шиляева. Он сумел по балкам скрытно обойти село с запада, ворваться в его центр, быстро занять выгодные позиции. В течение нескольких часов мотострелки отразили несколько сильных атак пехоты противника, поддержанных танками и артиллерией. Батальон удержал занимаемые рубежи до подхода остальных подразделений бригады. В целом за день боя 1-й механизированный корпус продвинулся на 15 км, но, как и прежде, выйти на оперативный простор не смог.
