Мы ничего не поймем ни в ельцинской жизни, ни в реформах, если не будем исходить из того, что Ельцин был богатырь. Кто он сегодня? Этот ужасный вопрос лежит вне сферы компетенции Боянов. Былины однозначны. Хотя ныне развелось немало «вдохновенных» кудесников, вдохновленных, бесспорно, разными фундаменталистскими и охранительными идеями путинского царствования и потому упорно твердящих, что воля, свалившаяся на нас в 1991 году, — это катастрофа. Они повторяют зловещим хором призраков изо всех эфиров: «Мы, дети страшных лет России». На самом же деле это была совсем не страшная сказка. Единственная не страшная сказка, которую нам рассказали за всю нашу жизнь. Такой сказки нам больше уже не слышать; усатые няни, пришедшие после Ельцина, таких не расскажут.
В неуспехе нашей очередной модернизации, в провале политических реформ и в неуспехе на 50 % экономических Ельцина винить просто глупо. И богатырь, и народ пребывали в конце 80-х годов в плену иллюзий и мифов, которых хватило аж до 1993 года. И главная иллюзия была в том, что булки растут на деревьях, а творог добывается из вареников. После 70 лет каторжного безделья (работать народ совсем отвык, но ведь провел он это время не в парке, а в ГУЛАГе) демократическая революция снизу (то есть сознательное решение пройти через реформы, как сквозь огонь, и прорваться; решение кормить себя самому, содрав с плеч траченную молью шубу государства) не просматривалась. Да, для революций снизу, революций не кровавых, а благотворных, нужен очень высокий уровень подготовки гражданского общества. Американская революция XVIII века и революция во Фландрии в XVI веке — вот пока и все примеры. А для успешной «революции сверху» нужна или сакральная власть (хотя, если она не будет зверской, все равно ничего не получится, как не получилось у Александра II или Григория Отрепьева), или подсобная и абсолютно послушная военная сила. Как у Пиночета в Чили или Франко в Испании. Как у генерала Макартура в Японии. Как у союзников после 1945 года в Германии. А у бедного Ельцина ничего в руках не было, кроме «несокрушимой» и «легендарной», да вдобавок еще краснознаменной.
Скажем, реформы были позарез нужны 5 % населения. Здесь бы и Моисей растерялся. Если бы можно было хотя бы увести в пустыню этих немногих! Но вакантной пустыни поблизости не нашлось. И Ельцин десять лет водил свои 5 % не по пустыне, а по Российской Федерации, а 95 % ее населения вообще хотели, чтобы она осталась Египтом, и сначала требовали манны небесной, а после и перепелов. Они тыкали пальцами в несчастные 5 %, и умерли не те, кто на свет появился рабами; на смерть оказались обреченными рожденные свободными. А потом 95 % проголосовали за фараона. И фараон повел всех обратно в страну пирамид. Вот веселенькая история наших реформ. Когда имеешь дело с рабами, вопрос упирается в манну небесную, потому что умение добывать себе средства к существованию — это удел свободных, и они горды этим уделом и за манной даже не станут наклоняться.
Но былинный элемент закончился, когда Идолище Поганое в виде железного Феликса было повергнуто ниц, а Кощеи Бессмертные в виде ГКЧП были побеждены и посажены обратно в яйцо (в Лефортово). И тогда возник вопрос меню: ням-ням. Капитализм оказался делом более сложным и менее однозначным, чем радостное удовлетворение потребностей в западных супермаркетах. Горькая истина «как потопаешь, так и полопаешь» превратила многих участников демократических митингов на Манежной в столь же рьяных участников левых и национал-патриотических митингов. На повестке дня оказалась гражданская война. Ее торжественное открытие страна наблюдала на своих экранах 3 и 4 октября 1993 года. Здесь еще раз понадобилась богатырская булава. И Ельцин спас страну от немедленной и кровавой реставрации коммуно-фашистского режима. 150 убитых — это плохо, но в случае победы Руцкого и Хасбулатова было бы не 150 трупов, а 150 тысяч по крайней мере. Мог ли Ельцин принудить, заставить, навязать демократию и рынок западного, а не латиноамериканского типа, словом, провести революцию сверху с десоветизацией, декоммунизацией и денацификацией? И какова была бы цена вопроса? По карману ли оказались бы эти расценки правозащитникам, демократам, Западу?
Для начала пришлось бы ввести президентское правление этак лет на пять и не проводить ни парламентские, ни президентские выборы, а Конституцию в этих разделах после принятия положить под сукно. Для подавления нацистских и коммунистических тенденций (и действий) местных властей в регионах (Кондратенко — в Краснодарском крае, Наздратенко — во Владивостоке, коммунисты — в Ульяновске, Шаймиев — в Татарстане, Илюмжинов — в Калмыкии, Рахимов — в Башкирии) пришлось бы вводить туда войска и везти этих господ в цепях в Москву, как когда-то Пугачева, потому что неразумный электорат раз за разом избирал именно их. Проводить реформы до конца — это значит голодные бунты, массовые беспорядки, Ленский расстрел, 9 января, полный запрет коммунистической и националистической деятельности, аресты лидеров красно-коричневых. Свои войска здесь не пригодились бы: армия у нас глубоко народная: каков народ, такова и армия. Пришлось бы просить войска у НАТО. Реформы стоили бы большой крови. Я знаю людей, которые пошли бы на это и были бы правы. При этом Запад Ельцина бы резко осудил, а демократы правозащитного толка закидали бы дохлыми кошками. Ельцин оказался слишком добрым и слишком демократичным правителем. Он побоялся ступить на этот лед и остановился. Даже Ленина побоялся вынести из мавзолея, даже звезды побоялся отцепить от Кремля. Побоялся гражданской войны. Трусость это или государственная мудрость? Я не считаю осторожность добродетелью, но большинство политиков Ельцина поймут.
Чеченская война — это тоже остатки богатырской слепой удали и богатырской близорукой глупости. Ельцин решил, что чеченцы — это что-то вроде половцев, себя вообразил князем Игорем, а в Грозном, с его точки зрения, размещался «тьмутараканский болван». Когда ослепление прошло, у Ельцина хватило мужества сделать шаг назад, к Хасавюрту. Правда, было уже поздно. И Чечня, и Россия были покалечены этой войной непоправимо, а кровь, пролитая в Чечне российской демократией, отравила всю страну и уничтожила ее демократические перспективы. Но в 1996 году Ельцин нанес еще один удар коммунистической гидре. Гидра пошатнулась, и коммунист теперь едва ли победит на наших президентских выборах. Ведь Ельцин не просто прорубил окно в Европу: он обрушил и стены, и крышу советского дома, он разрубил гордиев узел под названием СССР, и едва ли эта конструкция сложится вновь. Да и коммунизм в России едва ли будут строить когда-нибудь: Ельцин показал людям деньги, эту новую игрушку, и большинство теперь верит только в «бабло» и делиться ни с кем ничем не хочет. Советскую реальность Ельцин разгромил, а для построения иной, лучшей реальности просто не хватило стройматериала. После чего богатырь взобрался обратно на печку, предварительно передав власть одному талантливому отроку из племени кощеев. На богатыря не нужен нож, ему немного подпоешь, и делай с ним что хошь.
