Но Луначарский еще и литературный критик, публицист, драматург, искусствовед, театровед, государственный деятель советской России и «один из видных строителей социалистической культуры». Личность многогранная. Яркая. Разумеется, противоречивая: кому Луначарский был люб, а кто-то его третировал и ненавидел, особенно на посту наркома просвещения.
О нем не повторю чужих острот.
Пускай моя звучит свежо и ново:
Родился предисловием вперед
И произнес вступительное слово —
такую эпиграмму написал на Луначарского Архангельский. А родился мальчик Анатолий вне официального брака: его настоящим отцом был управляющий контрольной палатой в Пскове Александр Антонов, но фамилию и отчество он носил от законного мужа матери Василия Луначарского. Любители фрейдизма в этой истории могут с удовольствием половить рыбку, ну, а нам предстоит весьма кратко изложить жизнь и деятельность будущего наркома.
Анатолий Луначарский учился в 1-й киевской гимназии, учился небрежно и плохо, даже в одном из классов был оставлен на второй год, но с удовольствием занимался самообразованием, изучил французский и немецкий языки, увлекался историей искусств. Но это все.
«В 15 лет был знаком не только с нелегальными брошюрами по марксизму, но проштудировал первый том „Капитала“».
Снова мы с вами сталкиваемся с пылким юношей, который обуян мечтой осчастливить русский народ с помощью марксистских выкладок. Старая Россия — для них ничто, новая, будущая — все! Не случайно одно позднее рассуждение Луначарского: «Почти у всякой русской писательской могилы, у могилы Радищева, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Достоевского, Толстого и многих других, — почти у всех можно провозгласить страшную революционную анафему против старой России, ибо всех она либо убила, либо искалечила, обузила, обрызгала, завела не на ту дорогу. Если же они остались великими, то вопреки этой проклятой старой России, и все, что у них есть пошлого, ложного, недоделанного, слабого, — все это дала им она».
Вы чувствуете, как в этих фразах Луначарского клокочет революционность, бунтарство? Оно и приводило Луначарского не раз к заключению: сидел он в одиночной камере Таганской тюрьмы, сидел в знаменитых петербургских «Крестах», ссылался в Вологду. Но везде свою неволю обращал в учебу. Так, в Москве, в Таганке Луначарский освоил английский язык, «прочитал целую библиотеку книг, написал множество стихотворений, рассказов, трактатов… К этому времени (к осени 1899 года. — Прим. Ю.Б.) относится окончательная выработка моих философских воззрений», — отмечал Луначарский.
Своим непосредственным учителем марксизма Луначарский считал Павла Аксельрода. С Лениным, который ценил ораторский талант Луначарского, он познакомился позднее. К большевикам Луначарский примкнул в 1903 году. Участвовал в работе многих партийных съездов, выступал в большевистских газетах «Вперед» и «Пролетарий». Был период, когда Луначарский порвал с Лениным (из-за идей богостроительства), но потом опять с ним сблизился. В 1908 году Андрей Белый считал, что Луначарский входил в четверку ведущих публицистов России наряду с Дмитрием Философовым, Николаем Бердяевым и Евгением Аничковым.
Находясь в плену большевистских иллюзий, Луначарский высоко ставил значение пролетариата и считал, что он уже «потому свят, что защищает человечество». Луначарский проповедовал героизм, активную деятельность и бодрость, «дух творчества, надежды», свой неоромантизм он противопоставлял глубокому пессимизму и мещанству Брюсова, Мережковского, Сологуба (работы «Основы позитивной эстетики», «Искусство и революция», «Марксизм и эстетика», «Русский Фауст» и многие другие). На Капри Луначарский выступал с лекциями в Первой высшей социал-демократической пропагандистско-агитаторской школе. Он вообще выступал везде и много.
В 1911–1915 годах Луначарский жил во Франции. Будучи постоянным корреспондентом газет «Киевская мысль» и «День», печатал литературные и театральные рецензии, обзоры выставок живописи, отчеты о поездках по городам Италии. Из Франции перебрался в Швейцарию, близко сошелся с Роменом Ролланом и там, в Швейцарии, встретил весть о революционных событиях в России. В мае 1917 года приехал в Петроград, подвергся аресту Временного правительства за государственную измену и снова очутился в «Крестах». Был освобожден, а тут подоспел и Октябрь. С 1917 по 1929 год Луначарский — народный комиссар просвещения в советском правительстве.
Началась новая жизнь. От теории революции к ее практике. 28 октября Луначарский пишет письмо жене — Анне Малиновской: «Переворот был сюрпризом и со стороны легкости, с которой он был произведен. Даже враги говорят: „Лихо“… Как-никак, а жертв чрезвычайно пока мало. Пока. С ужасом думаю, не будет ли их больше. Если ты получила предыдущие письма, — то знаешь, что я всегда рисовал себе отчетливо все подавляющие трудности, с которыми встретится Советская власть. Но они в 1000 раз превзошли все ожидания. Да, взять власть оказалось легко, но нести ее!..»
На следующий день, 29 октября 17-го: «…Я пойду с товарищами по правительству до конца. Но лучше сдача, чем террор. В террористическом правительстве я не стану участвовать. Я отойду и буду ждать, что пошлет судьба… Лучше самая большая беда, чем малая вина. Каким кольцом ненависти мы окружены! Как тяжело…»
Да, пожалуй, Луначарский был одним из самых совестливых советских наркомов. Его глубоко печалили нападки и запрещения «не только буржуазных, но и социалистических газет», «некоторые закрытия и аресты» Его возмущала масса «грубых ошибок», совершаемых «большевистскими военными бурбонами».
Это был нарком, выпадавший из общего строя. Кстати, когда его только назначили на пост, в Академии наук старый академик Карпинский спрашивал своих более молодых коллег: «Что вам известно о вновь назначенном министре просвещения?» Одни отвечали: «Философ». Другие: «Музыкальный критик. У него статьи о музыкальной драме, Рихарде Штраусе, Вагнере…» Третьи: «Как же, это известный литературовед!»
Но когда Луначарский заступил «на вахту», все уже знали нового наркома. Он работал по 16 и более часов как нарком и как творец — писал пьесы, статьи, стихи. На ниве культуры и просвещения он многое сохранил, многое спас и не только по роду своей деятельности, но и потому, что был благожелателен, хорошо понимал трудную работу художника, понимал и то, как художнику всегда нужна поддержка. Принадлежа к советской государственной элите, Луначарский стремился привлечь старую интеллигенцию к сотрудничеству с советской властью.
