В этом ему помогают его новые ученики: пролеткультовец Николай Рыбацкий, литератор-царскосел H.A. Оцуп (будущий биограф поэта) и слушательница Института Живого Слова, участница Студии «Всемирнойлитературы» Ираида Гейнике, пишущая стихи под литературным псевдонимом И. В. Одоевцева.
Осень. В Краснодаре, по дороге из Бежецка в Кутаис, умирает от воспаления легких племянник поэта H.A. Сверчков.
Осень — зима. Из Бежецка в Петроград приехала А. Н. Гумилева с дочерью, однако уже в конце октября — начале ноября они были вынуждены вновь вернуться туда: в Петрограде начинался жесточайший топливный кризис. Гумилев регулярно высылает в Бежецк деньги и продукты или, если представляется возможность, привозит их сам. Однако поэт, окруженный поклонницами, пускается в отсутствие жены в любовные приключения, среди которых особое место занимает роман с Одоевцевой, ставшей в это время не только возлюбленной, но другом и помощником Гумилева.
19 ноября. По инициативе М. Горького, в бывшем особняке Елисеевых создается Дом искусств (наб. Мойки, 59), куда из-за топливного кризиса переводятся все подразделения «Всемирной литературы» и где организуется общежитие для ее сотрудников, замерзающих в своих квартирах. Гумилев получает здесь комнату.
1920
Январь — февраль. Начинает работать в Литературной студии Балтфлота и над проектом серии «исторических картин», задуманным М. Горьким, который стремился «перепрофилировать» театр и кинематограф Советской Республики, создав для них «познавательный» репертуар. По заданию Горького Гумилев пишет киносценарии «Будда» и «Гарун-аль-Рашид», пьесу из первобытной жизни «Охота на носорога», пьесу «Красота Морни» (сохранилась частично), переделывает «Гондлу» и «Отравленную тунику», а также создает «экстракт» из шекспировских «Хроник» под заглавием «Фальстаф». Принимает участие в многочисленных литературных вечерах в Доме литераторов и Доме искусств. Эта зима отмечена и бурным романом поэта с О. Н. Арбениной, которая на протяжении всего года стала его постоянной спутницей и адресатом его лирики.
Весна. Вокруг Гумилева собирается группа молодых петроградских поэтов, большей частью его студийцев. Главную роль в этой «гумилевской партии» играют И. В. Одоевцева, В. А. Рождественский и H.A. Оцуп, творчество которых находит широкое признание.
Июнь. Живет за городом в «Первом доме отдыха» по путевке Дома литераторов, где несколько раз выступает перед отдыхающими с чтением стихов и рассказами об африканских путешествиях.
27 июля. Оргсобрание петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов, избравшее председателем A.A. Блока. Гумилев избран членом правления (организационной группы). При создании этой организации были ощутимы трения между просоветскими «левыми» литераторами и «оппозицией», негласным лидером которой стал Гумилев.
Конец июля — август. Встречается с приехавшими в Петроград С. М. Городецким и Л. М. Рейснер, однако из-за политических разногласий следует разрыв отношений. Гумилев окончательно утрачивает лояльность к советской власти, ранее как-то еще импонировавшей ему своей «просветительской» политикой.
В. И. Немирович-Данченко приводит слова поэта, сказанные во время совместной прогулки, когда оба «обдумывали планы бегства из советского рая»: «Да ведь есть же еще на свете солнце и теплое море, и синее-синее небо. Неужели мы так и не увидим их… И смелые, сильные люди, которые не корчатся, как черви, под железною пятою этого торжествующего хама. И вольная песня, и радость жизни».
Август. Возникновение «третьего» «Цеха поэтов», ядро которого составили И. В. Одоевцева, Г. В. Иванов, Г. В. Адамович, H.A. Оцуп, В. А. Рождественский.
Осень. Начало «учебного года» и возобновление многочисленных «студий» и лекционных курсов Гумилева.
30 сентября. Чествование в Доме искусств приехавшего в Россию английского писателя-фантаста Г. Уэллса, на котором ряд литераторов устроили антисоветский демарш. Обстановка в Доме искусств и Союзе поэтов, расколотом на «левых» и «правых», накаляется.
5 октября. Перевыборы правления Союза поэтов, на которых благодаря сплоченности созданного Гумилевым «Цеха» все «левые» литераторы в правлении были забаллотированы.
A.A. Блок сложил с себя полномочия председателя, и на его место был избран Гумилев. С этого момента начинается открытое «идейное противостояние» двух поэтов.
Октябрь. Художница Н. К. Шведе-Радлова создает последний в живописном иконографическом ряду портрет поэта.
31 октября — 3 ноября. Вместе с М. А. Кузминым в качестве представителей петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов едет в Москву, где проходит их совместный вечер в Политехническом музее.
Ноябрь. Встречается с представителем белогвардейского подполья Ю. П. Германом, однокашником Г. В. Иванова по кадетскому корпусу, но далее «заявлений о намереньях» их беседы не заходят. Помимо Гумилева, Герман встречался с профессором-географом В. Н. Таганцевым. Контактами с представителями творческой и научной интеллигенции Герман остался очень недоволен и вскоре прекратил общение с ними.
В этом году в Бежецке скончались В. И. Лампе и С. А. Сверчкова.
1921
Начало января. Едет в Бежецк к жене и детям. По предложению местного отдела народного образования выступает с докладом о современной поэзии. После доклада участники бежецкого литературного кружка заявили о желании вступить в Союз поэтов.
11 января. Присутствует на балу в Институте Истории Искусства (Исаакиевская площаль, 5); во время бала происходит разрыв с О. Н. Арбениной.
Февраль. В Доме литераторов весь месяц проходят «пушкинские дни», на одном из которых (11 февраля) A.A. Блок произносит речь «О назначении поэта». «Цех поэтов» выпускает первый номер гектографированного журнала «Новый Гиперборей», а затем первый выпуск альманаха «Дракон». Гумилев помещает там стихи, «Поэму Начала» и статью «Анатомия стихотворения». Отправляет открытое письмо в редакцию эмигрантской газеты «Последние новости», в котором защищает руководство издательства «Всемирная литература» от несправедливых нападок Д. С. Мережковского.
Первая половина марта. Кронштадтский вооруженный мятеж («За Советы без большевиков!»). В эти дни к Гумилеву приходит посланник Ю. П. Германа полковник В. Г. Шведов и просит поэта, ранее выразившего сочувствие борьбе против большевиков, поддержать восставших матросов — распространить кронштадтские листовки на бастующем Петроградском заводе изоляторов. Помимо того, Шведов порекомендовал Гумилеву создать «пятерки» из «верных людей» на случай, если восстание перекинется в город, и дал ему 100 000 рублей на «технические надобности». Гумилев распространил листовки среди митингующих рабочих, а деньгами так и не воспользовался. Никто из эмиссаров подполья на связь с Гумилевым больше не вышел (в конце концов, непосредственно перед арестом, поэт раздал «заговорщицкие деньги» несостоявшимся участникам его «пятерки»). «На переворот в России никакой надежды, — говорил Гумилев. — Все усилия тех, кто любит ее и болеет по ней, разобьются о сплошную стену небывалого в мире шпионажа. Ведь он просочил нас, как вода губку. Нельзя верить никому. Из-за границы спасение тоже не придет. Большевики, когда им грозит что-нибудь оттуда, — бросают кость. Ведь награбленного не жалко. Нет, здесь восстание невозможно. Даже мысль о нем предупреждена. И готовиться к нему глупо. Все это вода на их мельницу».
