Начальник киевского Жандармского управления генерал В. Д. Новицкий вспоминал: «Баранов, состоя градоначальником в С.-Петербурге в самое смутное, тяжелое время, отличался невозможными распоряжениями по полиции, ни к чему не ведущими и никакой пользы не приносившими; <…> он установил заставы из войск гвардии на всех въездах в Петербург, и на этих заставах прописывали в книги паспорта со всеми подробностями всех проезжающих в столицу, что было сделано с целью задержания важных политических преступников. <…> Недовольство народилось огромное, а в результате ни один не был задержан революционер…»[459].
В первой декаде марта 1881 г. в правительстве велись бурные дискуссии о необходимости защиты высших государственных сановников от угрозы революционного терроризма. По мнению Победоносцева, основная угроза трону исходила именно от либерально настроенных лиц в правительстве. 11 марта глава Синода подал на имя царя докладную записку, озаглавленную «О принципах организации охраны государя-императора, его семьи, высших должностных лиц и объектов государственной охраны». Он советовал императору запирать за собой дверь не только в спальне, но и во всех иных комнатах, вплоть до входной; проверять перед сном мебель, звонки вызова охраны и особенно надежность окружения; подозрительных лиц рекомендовалось немедленно удалять. Рекомендации Победоносцева, не являвшегося специалистом в области охраны, способствовали усилению нервозности в окружении государя. Атмосферу неуверенности создавало и большое количество обращений верноподданных в адрес высших должностных лиц империи, занимавшихся вопросами безопасности.
Александр III с супругой – императрицей Марией Федоровной
Некоторые из них несли в себе конструктивные предложения по борьбе с революционным движением. В частности, записка коллежского советника Станкевича, направленная в конце марта 1881 г. министру внутренних дел, посвящена совершенствованию паспортной системы. Автор предлагал произвести поверку паспортов и других документов на право разъездов и жительства у всех лиц по месту их выдачи. По мнению Станкевича, для всех лиц, отлучающихся с мест постоянного жительства, а также для постоянных жителей Петербурга и Москвы следовало учредить единый порядок выдачи документов, удостоверяющих личность. Порядок этот заключался в следующем:
«1. Предоставить право по всей империи [на] выдачу паспортов лицам всех сословий, исключая только состоящих на действительной государственной службе, исключительно ведомству полиции.
2. Лиц, имеющих постоянные документы, заменяющие паспорт, как то: указы об отставке, свидетельства дворянских депутатских собраний, свидетельства духовных консисторий и тому подобные, – подчинить общим правилам о паспортах. <…>
3. Бланки для паспортов и временных свидетельств <…> должны быть заготовлены из гербовой бумаги одного образца в виде ныне существующих ассигновок с присвоением только для каждого сословия отдельного цвета, которые должны расходоваться таким же точно порядком, как ассигновки, т. е. левая часть паспорта должна оставаться в корешке тетради с пропиской того же, что и на выданном паспорте»[460].
В начале апреля Александр III назначил начальником личной охраны генерал-адъютанта И. И. Воронцова-Дашкова, которому всецело доверял. Однако тот не имел специального образования в области охранной и полицейской службы. Вероятно, поэтому упор в работе охраны первоначально был сделан на усилении караулов и других специальных мероприятий, используемых в военной службе. 23 марта 1881 г. для несения караульной службы при особе императора была сформирована Сводно-гвардейская рота. Ее личный состав набрали из гвардейских пехотных полков, лейб-гвардии Саперного батальона и Гвардейского экипажа. В Зимнем дворце продолжала нести службу Рота дворцовых гренадер. 29 апреля в Гатчину из Варшавы на помощь Терскому эскадрону конвоя прибыл Кубанский казачий дивизион. Кроме казаков внутренние и наружные караулы в Гатчинском дворце несли кавалеристы лейб-гвардии Кирасирского полка. В апреле – мае в ежедневном карауле стояли около 170 человек, занимавших 11 внутренних и 19 наружных постов. Дворец и прилегающий к нему парк были оцеплены несколькими рядами часовых; из Петербурга прибыли полицейские чины и секретные агенты. Без специального пропуска, выдававшегося Главной квартирой, передвижение через посты в любую сторону запрещалось. Для входа в дворцовые помещения ввели пропуска особого образца с фотокарточками. Также в дворце располагалась особая команда морских минеров под руководством лейтенанта А. Смирнова. Постепенно Гатчина превращалась в настоящую крепость.
Князь П. А. Кропоткин, служивший камер-пажом при Александре II, вспоминал о системе охраны дворца: «Я знаю это старинное здание, планированное как вобановская крепость, окруженное рвами и защищенное сторожевыми башнями, откуда потайные лестницы ведут в царский кабинет. Я видел люк в кабинете, через который можно бросить неожиданно врага в воду – на острые камни внизу, а затем тайные лестницы, спускающиеся в подземные тюрьмы и в подземный проход, ведущий к озеру. <…> Подземная галерея, снабженная автоматическими электрическими приборами, чтобы революционеры не могли подкопаться, рылась вокруг Аничкова дворца, где Александр III жил до восшествия на престол»[461].
Параллельно происходили изменения в высшем руководстве империи. Председателем Государственного совета вместо сторонника буржуазных реформ великого князя Константина Николаевича был назначен великий князь Михаил Николаевич. 29 апреля 1881 г. обнародован манифест «О незыблемости самодержавия». Военным министром стал П. С. Ванновский[462], МВД возглавил граф Н. П. Игнатьев, товарищем министра внутренних дел стал П. А. Черевин, директором Департамента государственной полиции – прокурор Петербургской судебной палаты В. К. Плеве[463]. В августе 1881 г. временно упраздняется пост градоначальника. Руководство столичной полицией и охранным отделением перешло к обер-полицмейстеру[464] Петербурга. На эту должность был назначен генерал А. А. Козлов[465].
Манифест «О незыблемости самодержавия» стал своеобразной точкой отсчета в противостоянии охранных структур и революционеров. В момент его обнародования заведующим агентурой Петербургского отделения по охранению общественного порядка и спокойствия являлся Г. П. Судейкин[466]. В 1879 г. под его руководством было раскрыто отделение «Народной воли», готовившее покушение на Александра II в Киеве. Ликвидация законспирированной группы боевиков стала возможной благодаря агентуре, лично внедренной Судейкиным в ряды заговорщиков.
