Я понимаю, что сама наша беспросветная жизнь вызывает эту потребность в мифах. И я вполне готов принять две статьи в книге серьезного русского историка и последовательного русского националиста Семанова в книге «Русско-еврейские разборки», которые заманно-программно названы — «Постижение Сталина» и «Сталин. Уроки наследия», потому что в этих статьях Семанов выбирает в наследии Сталина то, что нам нужно. Что нам нужно в опыте Сталина!
Но однако боюсь, наши русские отцы в гробу бы перевернулись, узнав об оголтелом «завтрашнем» волшебном возрождении культа личности Сталина. Миф нации всегда нужен и полезен. Нация не может жить без своих мифов. Но газета «Завтра» явно вульгаризировала умный молодогвардейский сталинский миф. Гнет уже совсем не туда.
Но надо ли задним числом идеализировать именно тяжелую дубину с кавказским акцентом?! Менталитет у Правителя нашего должен быть прежде всего свой, то есть русский.
Да, Сталин в Великую Отечественную войну ухватился за почвенничество. Но поглядим в глаза правде — он же шкуру себе и большевистской партии спасал. А едва война закончилась, как он сразу же расстрелял «Русскую партию внутри ВКП(б)». От этого жуткого факта про «Сталина — русского патриота» не уйдешь.
А до этого ведь не Ленин, а он, увы, он родимый — сколько он одним только «раскулачиванием» натворил! Под корень безжалостно снес русское крестьянство?! Можно, конечно, теперь задним числом его как-то оправдать, обратив внимание на то, что «раскулачиванием» занимались тогда «ихние» кадры». Что это «они» бросились добивать русское крестьянство, а Сталин в своих статьях даже пытался их поправить, удержать от перегибов. Но разве он не знал, с какими своими «кадрами» имеет дело. Какую сатанинскую нечисть посылает в деревню проводить «коллективизацию»?!
На Сталине во многом и тот грех, что было уничтожено русское священство — самый дорогой духовный генофонд русской нации! Не он был зачинщик. Он даже пытался остановить этот ужас. Лично подписывал длинные списки, возвращавшие священников из концлагерей. И говорят, что по той обстановке большего он сделать не мог Но ведь его же именем творилось беззаконие и бесовство.
Нельзя утверждать, будто вслед за русофобами Троцким и Лениным Сталин добивал русскую интеллигенцию. Он и Шолохова лично спас, и Булгакова опекал. Но процесс-то, запущенный Троцким и Лениным шел, и Сталин далеко не сразу — разве только в 1948-м «красную профессуру» остановил.
Ну, а с купечеством? и тут он не помог. Троцкий и Ленин уничтожили под корень, выкорчевали все великое, самое деятельное и предприимчивое русское сословие — русское купечество (Ротшильд признавал, что Прохоровы ему фитиль вставили!). То есть ударили по пассионарным русским людям, лишив нас своей энергичной силы на рынке — разоружив тем самым нас, русских, перед евреями. Но кого из русских купцов спас Сталин?
Может быть, будет не совсем справедливо сказать, что русские нужны были этому Великому Кавказцу только как «механизм» — как «винтики и гаечки» той Империи, которую он создал. Но и это тоже ведь все было. Увы, было в неоднозначной фигуре монументального Сталина.
Я понимаю, очень хорошо понимаю, почему Александр Проханов или Борис Миронов с придыханием вспоминают о сильной руке — даже о сталинской дубине. 1937-й год, когда Сталин «разворошил» еврейство, им по душе. 1948-й год, когда Сталин, борясь с космополитизмом, приказал срывать с евреев маски — раскрывать их псевдонимы «под русских», — им этим симпатичен. Но нельзя же жить по принципу — пусть мы сами в тартарары провалимся, лишь бы евреев кто извел?
Я уважаю мифологическое сознание читателей «Молодой гвардии». Но я безусловно не приемлю огромные полосы «Мы — сталинисты» в газете «Завтра». Переубедите меня относительно Сталина хоть только в одном. Я согласен с Прохановым, что Сталин создал на месте России Великую Державу. Создал! но для кого? и для чего?
Во-первых, увы, не для процветания русского народа. Да, не Сталин разорил русский народ — разруху принесли троцкисты и ленинцы. Но при Сталинской системе русский народ оставался самым нищим, самым обездоленным в «интернациональном» Советском Союзе. Был народом, на который падает основное тягло. Это-то не опровергнуть. Привилегированными, «подкармливаемыми» были совсем другие нации. Прибалты. Среднеазиаты. Но прежде всего — уже тогда жиреющий и спекулятивный Кавказ. А у нас в ядре русской нации Нечерноземье и Черноземье деревни вымирали. Помню, я в 1952-м году шел по деревне в Калужской области с буханкой черного хлеба под мышкой (я был в диалектологической экспедиции, записывал русские говоры), так на меня вся деревня, как на чудо, смотреть выбежала.
Во-вторых, советский монстр еврейского изобретения был создан, чтобы вообще уничтожить русскую культурную цивилизацию, а вместо нее вырастить бездуховный экспериментальный рабочий скот — эти вот самые «винтики и гаечки» (любимый ведь сталинский образ советского народа!). Вырастить некоего безнационального «нового советского человека» — этакого нежизнеспособного гомункулуса, созданного в утопической пробирке. Да, именно при Сталине начались попытки этого гомункулуса русифицировать, по крайней мере, выучить русскому языку. В брежневский «золотой век» эти попытки продолжались. Не вышло — пришлось свалить советского «колосса на глиняных ногах».
Наконец, хотя можно, — особенно в современных условиях ослабления государственной власти! — мечтать о сильной руке, но в здравом уме нельзя мечтать об атмосфере всеобщего страха и подозрительности. А я застал сталинское время и помню, какая жуть пронизывала до костей при одном «не таком» упоминании его имени. Помню, как боялись лишнее слово сказать. Как принудительно все «молились» развешанным и расставленным повсюду, вместо икон, его портретам и скульптурам. Что и этот маразм возвращать?
Так что нужно очень и очень подумать, что нам брать от Сталина, а что отринуть. Нельзя забывать, что Сталин медленно и трудно освобождался от космополитического троцкизма-ленинизма, которым была больна вся верхушка партии. Это очень точно подчеркнул в своей книге о Сталине Сергей Семанов. Сталин до последних дней ведь был не свободен, должен был действовать в рамках утопической «меченосной» идеологии, переступить через которую даже Вождю было еще невозможно. Думаю, что сам Сталин в наших условиях от многих бы своих «чингисханских» методов отказался, даже если его предсмертная покаянная исповедь и его якобы возвращение в лоно православной церкви — только красивая церковная легенда.
Мы, русские националисты, должны всегда очень четко понимать, что можем использовать фигуру Сталина именно и только в рамках молодогвардейского мифа.
