Для подкрепления флота понадобилась переброска кораблей на Дальний Восток. Черноморцев заперли англичане: не позволили им выйти в океан через Дарданеллы. Воевать еще и с Британией было бы чересчур. Пришлось через полмира гнать флот Балтийский. Его тоже всячески тормозили: не давали заправляться углем, перекрыли Суэцкий канал - так что пришлось огибать всю Африку. Моряки устали, техника износилась.
Наша крепость Порт-Артур защищалась героически, были еще ресурсы и решимость солдат. Но 19 декабря командующий А.М. Стессель внезапно сдал крепость японцам. Неизвестно, трус он или предатель, но по авторитету России это ударило сильно.
Англосаксы действовали не только извне - они нагнетали внутреннюю смуту.
Эсер Б. Савинков писал: «Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил Центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа, и распределены были между всеми революционными партиями» [41 - Там же. С. 263.].
Американский банкир Якоб Шифф за финансирование Японии и русской смуты даже получил японские ордена Священного сокровища и Восходящего солнца.
Деньги пришли, полгода потребовалось для «освоения бюджета».
В Петербурге с начала века набирал популярность священник Георгий Гапон. Помимо чтения модных проповедей он сводил рабочих в подобие профсоюза - и был связан с полицией, что не особо и скрывал.
Лавину смуты обрушил пустяк: увольнение четырех рабочих Путиловского завода - который, между прочим, выполнял важный заказ для японского фронта. Не важно, было это увольнение справедливым или нет: некие силы ждали повода. Не этот -нашелся бы другой.
28 декабря 1904 года гапоновцы потребовали от директора завода вернуть четверых обратно и выгнать мастера, который их уволил. Директор отказал. К чести
Гапона надо отметить, что он не сразу воспользовался предлогом, а пару дней пытался убедить нескольких серьезных начальников.
Третьего января Путиловский забастовал. Это была уже точка невозврата. Остановка оборонного предприятия в военное время - прямая измена Родине. Тем более, по столь пустячной причине.
Пятого января бастовало уже пол-Питера, седьмого бастовали все. Такой слаженности и быстроты один Гапон достичь не мог.
Нам с детства вдалбливали в мозги «гнет», «недовольство масс» и «стихийные выступления»; мы привыкли и верим. Но все ж задумайтесь! Война длится уже год, ничего шокирующе-нового в ней нет. Война справедливая: на нас напали. Экономика страны в порядке, «гнет» не увеличился. И вдруг - забастовка всей столицы, причем одновременно!
Чтобы разом поднять на стачку сотни предприятий, нужны сотни умелых агитаторов и куча денег. Гапоном прикрылись, но от его имени наверняка работали профессионалы из японского генштаба и других разведок. Поразительную скорость и четкость обрушения иначе не объяснить.
Забастовщики требовали ввести свободу слова и печати, 8-часовой рабочий день, «нормальную» зарплату (что имелось в виду, неизвестно), свободу борьбы труда с капиталом (тоже неясно, как это) - вроде все красиво. Но во время войны это означало неминуемое поражение. Да, чуть не забыл: требовали также прекращения войны. Напомню снова: Япония на нас напала, мы защищались. Прекратить войну можно было лишь одним способом: сдаться.
Хорошие требования?
С такими пунктами петиции 9 января гапоновцы пошли на Дворцовую площадь.
Напряжение усугубляла одна странность. 6-го числа Николай II участвовал в Крещенском водосвятии на льду Невы. Одна из салютовавших пушек вместо холостого залпа шмальнула в его сторону картечью. Никто не погиб, но был ранен городовой по фамилии Романов.
Боевой снаряд попал в столь ответственное орудие. Ранен не кто-нибудь, а Романов. Это воля Божья!
Так думал народ. Думаю так и я. На всякий случай Николай II уехал в Царское Село. А народ и без того пребывал в мистическом, взвинченном состоянии.
Из Записки прокурора Петербургской судебной палаты министру юстиции (4-9 января 1905 г.): «Названный священник приобрел чрезвычайное значение в глазах народа. Большинство считает его пророком, явившимся от Бога для защиты рабочего люда. К этому уже прибавляются легенды о его неуязвимости, неуловимости и т. п. Женщины говорят о нем со слезами на глазах. Опираясь на религиозность огромного большинства рабочих, Гапон увлек всю массу фабричных и ремесленников, так что в настоящее время в движении участвует около 200 000 человек. Использовав именно эту сторону нравственной силы русского простолюдина, Гапон, по выражению одного лица, „дал пощечину“ революционерам, которые потеряли всякое значение в этих волнениях, издав всего 3 прокламации в незначительном количестве» [42 _ Красный архив. № 1. Л., 1935. С. 48.].
Гапон знал о неприемлемости петиции. Рисковал он лично - а потому, надо полагать, сам пребывал в религиозном экстазе, ощущал себя кем-то вроде бога. Может, даже верил в свое бессмертие.
Деталька. Гапон вспоминал: «Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой» [43 _ Гапон Г.А. История моей жизни. Л.,1926. Гл. 15.].
Мило, да? Грабеж храма, святотатство. А ведь это священник, выпускник Духовной академии! Еще один показатель деградации официальной Церкви: ее в грош не ставили даже свои.
9_го числа массы рабочих потекли с окраин к Зимнему дворцу. Войска останавливали их в разных районах, вели огонь. Есть сведения, что стрельбу зачастую начинали террористы из толпы рабочих, солдаты лишь отвечали.
Погибло около двухсот человек, тысяча ранена. Агитаторы, естественно, завышали количество жертв в десятки раз.
Пролитая кровь запустила цепную реакцию по всей стране.
Вкратце дальнейшие события:
4 февраля - эсер Каляев убил московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича (дядю Николая);
25 февраля - японцы заняли Мукден;
17 апреля - издан указ о веротерпимости, предоставлявший всякому совершеннолетнему русскому подданному право исповедовать любое христианское вероучение, отдававший старообрядцам и сектантам их молитвенные дома. Первая слабина царя;
14 мая - балтийская эскадра, обогнув Африку, наконец достигла Японии, но в Цусимском проливе ее заметил противник. Два дня длился бой, нас разбили. Японцы обрели полное господство на море. Так называемое «русское общество» ликовало.
