Франц Етцингер, установивший каким-то образом дату передачи хозяйства от отца к сыну, сделал предположение, явно противоречащее фактам: «Впоследствии с имением Шикльгруберов, очевидно, что-то произошло. Создается впечатление, что Йозеф не жил в этом доме… О Йозефе Шикльгрубере не удалось найти… никаких последующих записей: ни о его женитьбе, ни о детях, ни о смерти». Комментарии излишни. То, что Мария Анна Шикльгрубер умерла 7 января 1847 г. не в Штронесе, а в соседней деревне Кляйн-Моттен, никак не было связано с ее бедностью. Поскольку ни она, ни ее муж не унаследовали и не купили дома, они жили у родственников по фамилии Зиллип в Кляйн-Моттене.
Упорная, прижимистая, молчаливая и хитрая бабка Гитлера, о которой, несмотря на все документы, по-прежнему известно очень мало, не назвала имя отца своего ребенка ни во время родов, ни при крещении, так что священник в Деллерсхайме Смог записать в графу «отец» в метрике только «внебрачный», и сыну пришлось носить фамилию Шикльгрубер. Если бы его отцом был Иоганн Георг Хидлер, она бы без сомнения заявила об этом, по крайней мере, во время своей свадьбы с ним. Но она этого не сделала, и он не был отцом ребенка. Запись в церковной книге Деллерсхайма о том, что «мать ребенка» указала на Иоганна Георга Хидлера как на его отца, содержит в себе несправедливое обвинение, потому что не она сказала эту неправду, так как была к этому времени уже 30 лет как мертва, а Иоганн Непомук Хюттлер и неграмотные свидетели процедуры признания отцовства, один из которых, Йозеф Роммедер, был зятем инициатора смены фамилии. Так как ее единственный сын не жил с ней, хотя она с финансовой точки зрения, безусловно, могла себе это позволить, то это дает основания предположить, что сидевший в ее доме без дела муж, который еще до свадьбы переселился к ней, не мог потерпеть чужого ребенка рядом с собой, что вызывало сложности в семье.
Мария Анна умерла в более молодом возрасте, чем ее предки, однако в 1840 г. она была еще здоровой, о чем говорит хотя бы тот факт, что она родила своего единственного ребенка в возрасте 42 лет, что в то время было далеко не обыденным делом. Иоганнес Шикльгрубер дожил до 90 лет, Иоганн Шикльгрубер — до 83. Средний возраст предков Адольфа Гитлера вплоть до прадедов составляет 70 лет, хотя разница в возрасте порой бывает довольно значительной. Так, его прабабка Терезия Шикльгрубер (Пфайзингер), как и ее дочь Мария Анна, умерла в 52 года. Моложе отца Адольфа Гитлера, которому вскоре после рождения Адольфа исполнилось 52 года, был в момент смерти только прадед Мартин Хидлер. Ему было 63 года. Клара Пёльцль, которая умерла в 48 лет, прожила всего половину жизни своей матери, бабки и прабабки, средний возраст которых составил 83 года. Однако все ее братья и сестры (кроме двоих) умерли, будучи значительно моложе.[46] Все прямые предки как по линии Шикльгруберов, так и по линии Гитлеров были крестьянами. Лишь отец Адольфа Гитлера стремившийся «выбиться в люди», поломал эту традицию, которая до сих пор продолжается в родовой деревне «Гитлеров».
В жизни Адольфа Гитлера не осталось белых пятен, и ее можно реконструировать настолько детально, что для описания его биографии прямо-таки напрашивается повествование в настоящем времени. Условия его жизни резко отличаются от жизни отца, на которого он был во многом похож. Оба были, хотя это и проявлялось совершенно по-разному, исключительно властными натурами и обладали необычной харизмой. Оба решительно и полностью отреклись от своего происхождения, так что только противники и враги надеялись найти в нем какие-то объяснения. Оба отличались непреклонным характером, необычайным умом, нетерпеливостью, беспокойством, стремлением к образованию. Они моментально усваивали знания, что одинаково поражало и профанов, и специалистов, последовательно шли к цели, холодно и расчетливо добивались власти и умели пользоваться ей, могли оказывать влияние на окружающих людей, которых очень мало ценили, и обладали даром убеждения. Оба сделали необычайную карьеру. Алоиз, внебрачный сын престарелой крестьянки из небольшой деревушки, в которой лишь несколько жителей умели написать свою фамилию, сам не имея достаточного школьного образования, сумел стать уважаемым государственным чиновником и мог позволить себе нарушать сложившиеся общественные устои и игнорировать мнение своего окружения. Адольф, сын служащего, родившийся в небольшом пограничном городишке и также не имевший достаточного образования, был некоторое время самым могущественным человеком на земле. Раннее детство, которое психологи считают особенно важным для формирования характера, отец и сын прожили в совершенно различных условиях. В то время как отец до пятилетнего возраста жил в деревне Штронес под опекой своего деда, который был старше его на 73 года, и матери, которая была всего на 31 год моложе, и только потом попал в дом Гитлеров в Шпитале, где у него началась «нормальная» жизнь, сын рос совершенно в другом окружении. Мать, которой было при его рождении 29 лет, очень любила его. Алоиз чувствовал себя в Штронесе «чужаком» в мире старцев, а Адольф в Браунау был в центре внимания своей еще относительно молодой матери, которая за год потеряла троих детей[47] и поэтому всю заботу и любовь сконцентрировала на одном ребенке.
Уход из Штронеса в Шпиталь Алоиз в свое время воспринял как счастливый поворот в своей судьбе. Здесь он нашел тепло родного гнезда и любящие руки Иоганна Непомука, который был всего на 30 лет старше его и у которого, к его сожалению, кроме дочерей, не было законных наследников рода. Здесь он был в обществе других детей, жил в красивой деревне, где могли раскрыться его способности. То, что сам он обрел с таким трудом, он дал своему сыну при рождении. Мать, считавшая Адольфа слабым и болезненным, простро тряслась над ним, опекала и лелеяла его. То, что отец иногда взрывался и при этом обходился с ним не слишком ласково, не имело ничего общего с отсутствием любви. Алоизу пришлось с ранних пор противостоять престарелому и не слишком гибкому окружению: старому деду, старой матери, а в последнее время в Штронесе еще и, неудачнику-отчиму, который был на 45 лет старше его, а в Шпитале трем дочерям Иоганна Непомука — Иоганне, Вальбурге и Йозефе. Хотя он и вырос среди неграмотных людей, однако самостоятельно научился хорошо писать и читать Адольф же научился читать и писать уже в шестилетнем возрасте. Его отец читал книги и журналы и охотно со знанием дела рассуждал о вопросах пчеловодства.[48] Еще будучи ребенком, Адольф слышал о том, что «происходит в мире», и независимые самоуверенные комментарии отца учили его толковать происходящие события по-своему. В Шпитале Алоиз был единственным мальчиком в семье Гитлеров, и поэтому его немного баловали, но он был там равным среди равных. Адольф же был любимцем матери, которая дарила ему свою преувеличенную любовь после того, как в течение 25 дней потеряла своих детей Густава (1885) и Иду (1886), а вдобавок вскоре после рождения умер и сын Отто (1887). Видимо, главным образом именно поэтому смышленому и живому Адольфу уже с раннего детства постоянно удавалось отстоять свою точку зрения перед всепрощающей и добросердечной матерью. Разговоры о том, что Адольфу Гитлеру не хватало ее любви, как приходится порой слышать, вне всякого сомнения, не имеют под собой оснований. Распространенная прежде всего в США теория, что в первые два года жизни Адольфа Гитлера что-то было не в порядке в семье, не подтверждается фактами.
