квантовой физике должны расхватывать, как горячие блинчики, но многим университетам и институтам урезали бюджеты до минимального предела, который кое-как позволял выживать, но не развиваться.
Фрэнк Оппенгеймер с младых ногтей отличался обостренным чувством справедливости, вдобавок он вырос в среде передовых немецких эмигрантов, где у него сформировалось идеальное представление об американском обществе. Эмигранты противопоставляли America the Beautiful [48], стране свободы, демократии и равных возможностей, те мрачные места, которые они вынуждены были покинуть… И вдруг оказалось, что America не настолько уж и the Beautiful, что здесь многое нужно изменить, начиная с отношения к темнокожим гражданам и заканчивая трудовым законодательством. Было над чем поработать, было за что бороться, и Фрэнк Оппенгеймер охотно включился в эту борьбу.
Сторонники любой политической концепции делятся на две категории: сочувствующие и активисты. Фрэнк был активистом, полностью принявшим коммунистические доктрины, а Роберт – сочувствующим, принимавшим лишь некоторые тезисы. Но тем не менее Роберт Оппенгеймер читал труды Маркса и Ленина, посещал митинги и вообще начал проявлять несвойственный ему ранее активный интерес к политике. Разница между братьями заключалась в расстановке приоритетов. Для Фрэнка в какой-то момент политика стала важнее физики, а для Роберта на первом месте всегда стояла физика, только физика, и ничего, кроме физики. Недаром же он говорил, что физика нужна ему больше, чем друзья. Вполне возможно, что не будь Роберт так сильно увлечен физикой, он мог бы стать столь же рьяным коммунистом, как и Фрэнк. В определенной мере сыграло свою роль и то, что коммунизм противопоставлялся нацизму. Фрэнк побывал в Германии несколькими годами позже Роберта, видел марширующих по улицам нацистов, ощутил витавшую в воздухе злобу и наслушался страшных рассказов своих родственников.
Весной 1936 года, на первом году обучения в Калтехе, Оппенгеймеры познакомились с Джакнетт Куанн, учившейся в аспирантуре по специальности экономика. Девушка была, что называется, «из другого мира», о котором братья Оппенгеймер имели лишь отдаленное представление. Дочь бедного канадского рабочего, могущая рассчитывать только на себя, совмещала учебу с работой, дававшей ей средства на жизнь, но тем не менее доучилась до аспирантуры и находила время для политической деятельности, будучи членом Лиги коммунистической молодежи. Знакомство, к слову, произошло во время работы Джакнетт: братья зашли в гости к знакомой, с ребенком которой сидела девушка. Фрэнк, что называется, влюбился в нее с первого взгляда, и в сентябре того же года состоялась свадьба, от которой жениха и невесту всячески пытался отговорить Роберт, считавший, что брат должен сначала получить докторскую степень. Но когда это голос разума мог победить голос любви? К доводам разума примешивалась и личная обида. Годы спустя Роберт признается, что женитьба брата глубоко уязвила его, поскольку была воспринята как предательство. Фрэнк предал их дружбу и предпочел обществу брата «какую-то официантку» (Джакнетт и этим подрабатывала).
Роберт также отговаривал брата и его жену от вступления в коммунистическую партию, убеждая их, что в такое время ученому очень непросто найти работу, а для коммуниста шансы вообще сводятся к нулю. Так оно, по сути, и было. Но Фрэнк снова не послушал Роберта, и в начале 1937 года стал «официальным коммунистом» и проявил на этом поприще заметную активность. Степень доктора философии Фрэнк все же получил в 1939 году, после чего прошел двухгодичную стажировку в Стэнфордском университете. «Моему брату хорошо давалась физика, но он был медлительным, – говорил Роберт. – Ему потребовалось много времени для того, чтобы получить докторскую степень, потому что его чересчур отвлекали другие дела».
«Другие дела» – это политика. Приобщение самого Роберта Оппенгеймера к ней началось в 1934 году с посещения митинга в поддержку забастовки портовых грузчиков. Очевидица этого события вспоминала, как наш герой кричал вместе со всеми: «Забастовка! Забастовка! Забастовка!». Некоторые биографы склонны думать, что пробудившийся интерес к политике отвлекал Роберта от научных занятий, но это не так. В конце 1934 года он опубликовал чрезвычайно содержательную статью под названием «Верны ли формулы для поглощения высокоэнергетических излучений?», а летом следующего года в работе, написанной вместе с его ученицей Мельбой Филлипс, описал процесс, названный их именами. Процесс Оппенгеймера – Филлипс – это разновидность ядерной реакции, индуцируемой дейтроном (стабильным изотопом водорода с одним протоном и одним нейтроном). Не вдаваясь в подробности, скажем, что описание этого процесса «открыло новую дверь» в ядерном синтезе. При этом наш герой говорил, что «никогда не находил ядерную физику такой уж прекрасной». Ему больше нравились теория поля с электродинамикой, но стремление решить проблему иногда было выше предпочтений.
В 1937 году вышла статья «О мультипликативных ливнях», написанная в соавторстве с Джоном Франклином Карлсоном. В следующем году были опубликованы «Заметки о природе частиц космических лучей» и «Распад высокоэнергетических протонов». Нет, Роберт Оппенгеймер не изменил своей обожаемой физике ради политики, если чем-то ему и пришлось пожертвовать, так это досуговыми занятиями.
К слову, о Карлсоне. Когда Роберт отговаривал Фрэнка и Джакнетт от вступления в коммунистическую партию, он непременно должен был привести в пример Карлсона – талантливого молодого ученого, который очень долго не мог найти работу и вынужденно пребывал при своем руководителе до 1937 года, пока не получил место в Университете Пердью [49].
Пытаясь смягчить брата, Фрэнк пригласил его на партийное собрание, состоявшееся у них дома в Пасадене. Роберт принял приглашение и впоследствии описал свои впечатления так: «Подробностей я не помню, но могу сказать, что много рассуждали о необходимости распространения пропагандистской литературы и что главной темой собрания была расовая сегрегация в муниципальном бассейне в Пасадене… [50] Все это произвело на меня довольно жалкое впечатление». Наш герой явно ожидал от коммунистов чего-то большего, но до революции в Штатах дело так и не дошло.
В том же 1937 году умер Джулиус Оппенгеймер, оставивший сыновьям чуть меньше четырехсот тысяч долларов (умножайте на двадцать один, чтобы получить современный эквивалент). Получив наследство, Роберт Оппенгеймер написал завещание, по которому его состояние передавалось Калифорнийскому университету для выплаты стипендий выпускникам. Да, в то время у нашего героя не было жены и детей, но тем не менее факт весьма показательный, из числа тех, которые формируют представление о человеке.
Активная политическая деятельность Фрэнка Оппенгеймера сошла на нет после его отъезда в Стэнфорд. Ничего примечательного в политическом смысле он не совершил, но впоследствии «попал в прицел» Комитета по антиамериканской деятельности Палаты представителей Конгресса США и в 1949 году был вынужден уйти с преподавательской работы в Университете Миннесоты. К преподаванию он смог вернуться только в 1957 году, когда получил место в средней школе города Пагоса-Спрингс (штат Колорадо), а в 1959 году начал преподавать физику в Университете Колорадо. Принципом Фрэнка был Docendo discimus. «Лучший способ учиться – это учить».
Фрэнк Оппенгеймер умер 3 февраля 1985 года, на восемнадцать лет пережив своего старшего брата. «Чем
