Когда успокоение в целом наступило, а Добровольческие корпуса разогнали, началась массовая демобилизация. Новый рейхсвер по условиям Версальского мира должен был состоять только из 100 тысяч человек, среди которых было всего четыре с половиной тысячи офицеров. В их число фон Панвиц не попал – а будучи монархистом, он и сам не стремился служить новым правителям Германии, которые так бездарно отдали и не защитили его родную Силезию. 10 марта 1920 года Гельмут фон Панвиц был демобилизован с производством в обер-лейтенанты. Еще до увольнения из армии Панвиц сделал для себя выбор своего будущего пути: разочаровавшись в военной службе и не видя перспектив в армии далекой ему Веймарской республики, он решил посвятить свою жизнь работе в сельском хозяйстве. В течение 1919—1920 годов он окончил курсы сельских хозяев в Швейднитце[40].
После демобилизации Панвиц сначала уехал в Польшу, где работал в сельском хозяйстве управляющим имением. Затем в 1924—1925 годах управлял собственным имением в Борцановитце. Время от времени Панвиц оставлял занятия сельским хозяйством и поступал в торговые представительства фирм за границей, в основном в Венгрии и Польше. В 1928 году его пригласили на должность управляющего крупным поместьем (Güterdirektor) княгини Радзивилл, расположенным в Млохове, близ Варшавы. За время своих многочисленных поездок в течение более чем 10 лет Панвиц, вообще имевший склонность к языкам, хорошо изучил славянские языки – прежде всего польский, но также и русский и украинский, а также познакомился с культурой славян. Долгие годы общения со славянами привели к тому, что Панвиц, будучи при всем том немецким националистом и монархистом, действительно стал уважать их. И в нем практически не чувствовалось, несмотря на присущее прусским юнкерам высокомерие, какого-либо уничижительного отношения к тем, кого позже нацистская пропаганда назвала недочеловеками – Untermensch. И все это сыграло большую роль позже, уже когда Панвиц стал кадровым офицером вермахта. Сыграло свою роль и то, что по роду службы бывший кавалерист большое количество времени проводил в седле, объезжая подведомственные ему земли, и таким образом он не только не потерял навыков верховой езды, но и закрепил свое умение, оставшись блестящим кавалеристом.
Когда в 1933 году в Германии к власти пришли нацисты, Гельмут фон Панвиц, естественно, решил ознакомиться с программными положениями нового рейхсканцлера. И, как и подавляющее большинство немецких националистов и просто патриотов Германии, идеи Адольфа Гитлера захватили его. Трудно было предположить что-либо другое: консерваторы и националисты абстрагировались от антисемитских и человеконенавистнических идей Гитлера, считая их чисто пропагандистским ходом, направленным на необразованные слои населения. При этом их, естественно, очень привлекали декларируемые Гитлером лозунги восстановления былого величия Германии, возвращения ее в ряды великих держав, ликвидации дискриминационных положений Версальского мира – а этот мир действительно содержал много статей, унижающих национальное достоинство населения Германии (что позже признавали и лидеры Западных держав и СССР).
Панвиц не хотел служить продажному Веймарскому правительству, но он всегда хотел служить Германии. И поэтому уже в 1934 году он вернулся на родину в Силезию. Там он вступил в Штурмовые отряды (СА) нацистской партии и, как бывший офицер, быстро выдвинулся на руководящие посты в VIII обергруппе СА. Правда, с СА Панвица, в принципе, ничего не связывало, и уже в 1934 году – еще до «Ночи длинных ножей» – он поступил на курсы переподготовки офицеров при 5-м (тяжелом) эскадроне 7-го конного полка, дислоцированного в Бреслау. Теперь, когда он увидел перспективу – то есть возможность служения Великой Германии, – Панвиц вновь хотел принести пользу своей родине в той профессии, где он считал себя наиболее подготовленным. А потомственный прусский юнкер всегда считал себя офицером, пусть и находящимся во временной отставке.
Здесь упомянем и тот факт, что Гельмут фон Панвиц был почетным рыцарем Ордена Св. Иоанна Иерусалимского (Ehrenritter des Johanniter-Ordens). В этом не было ничего странного или исключительного, огромное количество прусских дворян было рыцарями этого ордена – и, кстати, это совершенно не влияло на их карьеру. Тем более что имеется в виду не католический орден Св. Иоанна, а его протестантская ветвь. Если взять тот же «Готский альманах» за 1920-е или 1930-е годы, то мы увидим, что подавляющее большинство прусского дворянства были членами этого ордена.
Гитлер пока еще не форсировал расширение вооруженных сил, и поэтому Панвиц, который уже в 1934 году фактически был зачислен в конный полк «Альтенбург» (Восточная Пруссия), но до конца года официального назначения не получил.
1 января 1935 года Гельмут фон Панвиц был официально принят на действительную военную службу ротмистром 7-го конного полка (Reiterregiment), дислоцированного в Бреслау. Правда, в Бреслау Панвиц пробыл не долго, и в том же 1935-м году он был переведен в свой «старый» 2-й конный полк, дислоцированный в Альтенбурге. Панвиц сразу получил под свое командование кавалерийский эскадрон. Командование также не упускало из вида, что Панвиц хорошо знал польский, и дважды – в 1935 и 1939 годах – он командировался на курсы польского языка: оба раза знания Панвица оценивались как выдающиеся (besonders geeignet).
9 апреля 1938 года в столице Восточной Пруссии Кёнигсберге состоялось бракосочетание ротмистра Гельмута фон Панвица и дочери бургомистра Тапиау Вильгельма Нойланда и его супруги Эльзы, урожденной Маске – Ингеборг. Невеста была на 18 лет младше своего избранника – она родилась в 1916 году.
После аншлюса Австрии Гельмут фон Панвиц 1 июля 1938 года получил новое назначение, он стал командиром 2-го дивизиона 11-го кавалерийского полка «Принц Евгений», расквартированного в Штокерау, близ Вены, а затем был произведен в майоры. С началом Второй мировой войны Панвиц отбыл на фронт командиром 45-го разведывательного батальона, входившего в 45-ю пехотную дивизию, которой командовал генерал-лейтенант Фридрих Матерна. По штатному расписанию разведывательный батальон состоял из:
– кавалерийского эскадрона (9 ручных и 2 становых пулемета);
– эскадрона самокатчиков (9 ручных и 2 становых пулемета, 3 легких миномета);
– эскадрон тяжелого оружия: взвод противотанковых орудий на механической тяге (3 орудия), моторизованный взвод пехотных орудий (2 легких пехотных орудия).
Во время Польской кампании дивизия действовала в составе XVII армейского корпуса генерала пехоты Вернера Кинитца 14-й армии, наступавшей на Польшу из Силезии. В ходе стремительной военной кампании польская армия была разгромлена на всех фронтах. Изначально задачей 14-й армии было прикрытие главной ударной группировки, ей предстояло разбить польские войска в Западной Галиции и прорваться на Краков и Дунаец. В первую неделю боев XVII армейскому корпусу удалось захватить Краков, откуда он двинулся вдоль берега Вислы на Сандомир и далее – на Томашув. В целом 45-я пехотная дивизия в Польскую кампанию ничего особо выдающегося не совершила, но и каких-либо проколов у нее не было: войска проявили храбрость, а офицеры – распорядительность. Во время Польской кампании 45-я дивизия за 13 дней прошла около 400 километров и потеряла 158 человек убитыми и 360 ранеными. По результатам кампании Панвиц получил шпангу – то есть введенную в 1939 году особую пристежку – к Железному кресту 2-го класса образца 1914 года, что фактически являлось повторным награждением этим орденом.
