Лаконизм натюрмортов Дато был заложен как бы изначально. Он сознателен, выношен. В дневниковой записи “Что привело меня сюда?” (сюда – имеется в виду – в искусство) есть намёк на происхождение такого стиля: в самом раннем детстве, одно из первых ярких впечатлений, врезавшихся в память, – обложка книги Гурамишвили, на ней “был нарисован контур рыбы, больше ничего”.
Это – осталось, запомнилось. Но есть и другое. При всей декоративности современной грузинской живописи, сдержанность цвета – в традиции древнего искусства Грузии, столь оригинально и блистательно развитой гениальным Нико Пиросманишвили. Дато ничем, казалось бы, не похож на Пиросмани. Но человек, знающий работы Пиросмани и взглянувший хоть раз на один из натюрмортов Дато, уверен, тут же скажет: “Это грузинский мастер”.
В натюрмортах Дато, более чем в его работах иных жанров, ощутимы национальные корни. Даже в его созданных в лучших традициях европейской живописи произведениях (каждого человека, знающего и любящего живопись, здесь будут возникать свои ассоциации при уверенности в абсолютной самостоятельности манеры Дато!), как “Натюрморт с бутылкой и гранатами”, “Натюрморт с бутылкой и гранатом”, в отношении к предмету, в передаче цвета, в настроении, атмосфере “тихой жизни” явственно ощутима Грузия!
А уж “Натюрморт с виноградом” – понятно всем, написан грузинским художником, – грузинское здесь пробивается даже сквозь “европейскую” кубистическую манеру. Изысканная по цвету работа! Как интересно сочетаются и перекликаются в ней белый цвет скатерти, чёрный – бутылки, цвет винограда и цвет граната…
А вот в натюрморте “Серые груши” – совсем другие колористические задачи, здесь всё на полутонах, приглушённых цветовых эффектах. Только профессионалы знают, что и белый, и чёрный имеют десятки оттенков. Дато ищет это множество оттенков в сером. И находит!
“Натюрморт с яблоками и блюдом” – и по цветовой палитре, и по набору предметов и фруктов – напоминает чем-то работы русского Ильи Машкова, кажется, даже орнамент русский прорывается на блюде.
В “Натюрморте с белыми цветами в чёрной вазе” Дато располагает в пространстве картины белое, чёрное, голубое, создавая удивительно уравновешенную по цвету композицию. Если в этой работе каждый изображаемый объект несёт свой цвет, то в “Натюрморте с винным кувшином” художник решает новую задачу: выяснить, вскрыть и показать взаимодействие предмета и фона – он буквально впечатывает, врезает винный кувшин в серо-золотистый ритм фона, написанного широкими свободными мазками.
Интересный вариант цветового сочетания предметов между собой и с фоном Дато предлагает в “Натюрморте с бутылкой и кувшином”: блюдо с яблоками, кувшин, бутылка живут на картине каждый своей жизнью, самостоятельно, и в то же время, – во взаимоотношениях между собой образуя интересные цветовые эффекты, волнующий ритм композиции.
Рассмотрев несколько картин Дато, нельзя не заметить, сколь большую роль играет в них ритм. У каждой картины – свой. Иногда даже мелодию слышишь!
Прислушайтесь к мелодии “Натюрморта с грушами”. Здесь опытное ухо услышит и Шнитке, и Штокхаузена, опытный глаз увидит ассоциацию белой скатерти с белым цветом великого испанца Сурбарана, в соотношении жёстких плоскостей заметит связь с Сезанном, а в бликах зелёного фона на густой терракоте груш “прочитает” влияние Гогена и Ван Гога. И при всём том – работа безусловно самостоятельна. В том искусство художника, который и на фоне великих предшественников не выглядит бесстрастным учеником.
Что же касается ритма этой работы, тут скорее воздействие современной грузинской скульптуры, – груши “тянут” каждая в свою сторону, словно пытаясь разорвать хрупкую композицию, только что созданную юным художником.
А вот на картине “Натюрморт с бутылкой” предметы дружат друг с другом, бутылка явно тяготеет к гранату, словно сочувствуя ему, да и есть за что: расколот гранат неумолимым временем. И в то же время – жизнь продолжается, иная сила “вытягивает” бутылку вверх, придавая всей композиции какое-то трагическое очарование.
Если же учесть, что тень от бутылки придаёт оттенок потусторонности, второй жизни, то и вовсе не приходится говорить лишь о колористических задачах, решение которых предлагает натюрморт.
Хотя, конечно же, и колористические задачи ставит перед собой художник. Вот его блистательная акварель, созданная в 15 лет, – “Натюрморт с грушами и листьями чинары”. Есть здесь и сложная игра цветовых полутонов, и свой ритм линий: округлости яблок, рваной границы листьев чинары – извилистые их сочленения между собой и яблоками создают нарастание от приглушённого жёлтого в листьях до алого полыханья на боках яблок. Конечно же, очень грузинский натюрморт.
Его “Одуванчик”, – акварель того же года, – с уже знакомым нам в работах Дато многоцветием приглушённых тонов напоминает китайскую, японскую живопись тушью. Но вот опять сложная ритмическая мелодия: “Натюрморт с подсвечником и бутылкой”.
Здесь ритм задаётся тоже не только цветом, но и линией: чёрные линии бутылки, подсвечника прорезают, пробивают насквозь бордовые тона фона, стола, упираясь – как апофеоз заданной мелодии – в неясно намеченную на заднем плане икону…
Замечательна по цветовому решению работа Дато “Натюрморт с самоваром”. Это про неё сделал восторженную запись в “Книгу отзывов” доктор искусствоведения из США Макс Гэйтер, назвавший Дато гением.
Удивительно интересно наблюдать, как постепенно проявляют свой цвет холодная поверхность большого глиняного кувшина, зеленоватая ткань фона, как пробивается сквозь благородную патину медь в боках самовара, как её желтизна сочетается с серым цветом патины, как вспыхивает на переднем плане алое пятно красного перца, и как все эти цвета постепенно вплетаются в общую мелодию картины. Поистине, одна из самых музыкальных по цвету работ Дато!
Есть своя мелодия и у натюрморта “Цветы в красной вазе”, – здесь словно дали соло одному инструменту в сопровождении оркестра – среди чёрных цветов прорывается один красный, перекликаясь с основным цветом красной вазы…
Поразительно фантастичны натюрморты Дато. Но у него есть множество работ и фантастических открытий – по сюжету по замыслу.
В работах Дато фантастично многое: и яркая, идущая куда-то по делам птица (работа так и называется “Птица идёт”), и необычайно печальный “Попугай”, – на земле просто нет таких грустных попугаев. А гигантская “Бабочка” – разве она земного происхождения?
Дато задумывается о проблемах глобальных: существования вселенной, планеты, человечества. Нередко средств реалистической живописи, рисунка для разговора со зрителем оказывается недостаточно. И тогда рождаются фантастические композиции, картины-притчи, рисунки-загадки.
