– Хрущев нас толкнул к этому, видимо.
– Не толкнул, а просто нас втащил в это дело. Вот подписали договор: мир, мир! Да мира без войны не может быть.
– Мы даем миллиарды советских денег за рубеж, а они рухнули! – говорит Шота Иванович.
– Где они хоть рухнули?
– В Чили, например. Вы нам сразу сказали, еще несколько лет назад, что Чили долго не продержится.
– Хорошо, что было Чили. Еще много таких Чили будет – побед и поражений.
– Садату помощь…
– Это обывательские разговоры. Базарные.
– А если он повернет к американцам?
– Если! Он обязательно повернет!
– Ладно, я молчу. Есть хорошие слова: поживем – увидим. История доказывает… Вот у Черчилля во «Второй мировой войне»…
– Вы плохо историю изучаете, только по Черчиллю ее изучаете, и наделаете ошибок, если будете на него опираться. Очень больших ошибок.
– А мы на него не опираемся.
– Опираетесь, опираетесь.
– Но никто не может отрицать миллиарды советские.
– Ох вы, обыватель, обыватель! Обыватель. Никто не может отрицать… Эх вы!
– Хрущев просвистел и ушел.
– А где вы были? Просвистел. А вы где свистели? Хоть бы на кого-нибудь свалить. Нет, так нельзя… Я иногда на вас напускаюсь. По вашему мнению, у нас социализм будет через двести лет. Вот давайте лучше займемся этим делом.
Это, по-моему, замечательный американский фрукт – грейпфрут. Думаю, грузины должны это перенять.
– Кое-что есть, но мало, – отвечает Кванталиани.
– Это надо. Это очень хорошие фрукты, рекомендую.
– Если бы мы до войны так неустанно каждую копейку не внедряли в экономику, если бы так разбрасывали, то войну б не выиграли.
– Все в свое время. Но нам пора разобраться.
– Пропаганда должна объяснять.
– А мы не должны повторять ошибки нашей пропаганды. И недостатки ее.
– По телевидению показывают: мы дарим спортивный комплекс, его открывают и даже не говорят, что это дар Советского Союза.
– Вот грейпфрут берите, американский или кубинский…
– Куба висит у нас на шее, пусть она висит.
– Ничего она не висит.
– И пусть Чили тоже висела бы.
– Нет, не надо. Я очень осторожно на эту тему… А вы большой обыватель в политике, – говорит Молотов Шоте Ивановичу.
– Вячеслав Михайлович, я хорошо помню ваши слова. В прошлом году было. Я сказал, что мне месячную зарплату не жалко отдать для Чили, а вы ответили: «Что эта зарплата? Жизнь за революцию надо отдать!» Так вы сказали.
– До жизни далеко еще.
09.11.1973
– Лозунг «мирное сосуществование», мне кажется, при Ленине не употреблялся?
– Никогда он не употреблялся, и Ленин никогда его не употреблял. По-моему, понятно, почему. Такой период. Тогда говорить о мирном сосуществовании наивно было, наивно. Мы как бы просим: «Пожалуйста, дайте мир!» Они, конечно, нам не давали никакого мира. Они шли своей дорогой, мы – своей. Наша политика революционно утверждалась, крепла. По-моему, сейчас правильный лозунг. Только надо, конечно, иметь в виду: есть и неправильно понимающие этот лозунг, есть настроенные пацифистски. Он сам по себе – тянет к пацифистскому образу мышления. В старой Программе, при Ленине, осуждались такие взгляды. Пацифистские идеи очень вредны. Ленин был к этому очень осторожен, более точен. А теперь – другое дело.
– Хрущев это даже в Программу внес…
– Лично я избегал этого выражения. Я старался избегать этой формулы, а Хрущев, наоборот, старался на этом оселке ездить. Неточная формулировка. Но, если к этому добавить кое-что, не получится послабления. Другую сторону подчеркнуть нужно.
В 1921 году мы таким лозунгом не пользовались. Мы были за мир, мы были за развитие отношений с буржуазными странами. Мы ни на кого не собирались нападать. Но мы были против пацифизма. И в Программе об этом очень резко было сказано, очень хлестко. В ленинской программе. Я проверял, изучал Программу – там нет такого лозунга. И во время Брестского мира тоже, когда Ленин защищал необходимость мира, тоже никогда не употреблялось это выражение, по крайней мере, со стороны Ленина и ближайших его сторонников. Теперь это очень широко и эклектично используется. Общая-то линия уже определена. Мы как бы просим о мире. А просить о мире – значит, показать свою слабость. А перед сильным показать свою слабость – невыгодно политически, нецелесообразно. Для большевиков не подходит. Хрущев, которому в теоретических, в сугубо политических принципиальных вопросах, не всегда удавалось правильно говорить, этим широко пользовался. У него можно найти такие аляповатые вещи…
У Сталина в печати, по-моему, нет таких скользких выражений, как, мирное сосуществование. Я не помню таких выражений. У Ленина, безусловно, нет. Но у Ленина сколько угодно выражений: «мы за мир», «мы за прерогативные отношения». Мы, конечно, боролись за мир.
– У Сталина: мир будет сохранен и упрочен, если народы возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут отстаивать его до конца
– Да, в свои руки. Тогда получается сильней, просьбы нет. И у Ленина тоже.
29.04.1982
– Создается впечатление, что мы укрепили мир, – ничего мы не укрепили. Ничего не укрепили. Можно ли так с империализмом, чтобы он остался при себе, а мы при себе? Но позвольте, тогда для чего мы живем? А если для свержения империализма, то как можно мирно сосуществовать без свержения? Так мы отказываемся от свержения? Нет, не отказываемся. Как же можно совместить мирное сосуществование и свержение империализма? В «Коммунистическом манифесте» написано: «Коммунисты не скрывают своих взглядов, они стоят за насильственное свержение всего существующего общественного строя», – это основа Маркса, Ленина. Все основано, чтобы не противоречило этому положению, а теперь мы проповедуем мирное сосуществование. Как это одно с другим вяжется? Если вяжется, так объясните, как вяжется. А это для того, чтобы успокоить.
Больше ста лет назад не боялись прямо сказать, и этим-то и подняли людей на восстание, а теперь мы, укрепившись, говорим про мирное сосуществование… Перспектива может быть только одна, если идти вперед, – только на международную революцию, ничего другого нет более благонадежного.
Мы должны беречь мир, но, если мы, кроме того, что мы боремся за мир, и оттягиваем войну, если мы еще верим, что так можно придти к коммунизму, так это же обман с точки зрения марксизма, это и самообман, и обман народа.
Революция идет, укрепляется, все идет вперед, но не без жертв. А кто думает, что можно без жертв и без ошибок продвинуться к коммунизму, тот наивный человек. Желательно поменьше ошибок, но и без них не бывает. Основные ошибки, которые создают иллюзии, успокаивают, не подготовляют к решительным боям, без которых обойтись нельзя. Ничего не получится, не пойдем вперед. И это означает: впереди очень серьезные бои. А мы к этому не готовимся. Вот в чем я вижу главную опасность.
