Общее положение на оккупированных территориях Запада в 1943–1944 годах чрезвычайно облегчило ответственным сотрудникам принятие решений по проведению описанных выше спасательных операций и перевербовки. Лица, настроенные против рейха или национал – социалистического режима, пока они находились на свободе, тайно в сфере влияния Германии могли причинить гораздо больше вреда, нежели за ее пределами.
Большинством подобных спасательных операций двигали чисто человеческие побуждения. Возможность их проведения обусловливалась ситуацией. В подпольной борьбе против Германии тогда участвовали сотни тысяч. От одного человека уже мало что зависело. Смертный приговор, вынесенный отдельным шпионам, терял всякий смысл.
Абвер и уголовная полиция во ФранцииПоказательной для взаимоотношений между абвером и уголовной полицией является служебная распря, возникшая у меня в феврале 1944 года с начальником уголовной полиции во Франции, штандартенфюрером СС доктором Кнохеном.
Гестапо и уголовная полиция также по – своему вели работу по контршпионажу. Между тем не проводилось четкого согласования с военной контрразведкой рабочих целей, территориального и профессионального разграничения, как и оценки результатов. Неудивительно, что вследствие этого развивались две совершенно различные методики. Ведомства уголовной полиции во Франции в основном исходили из их главной цели – поймать как можно больше шпионов и диверсантов. Поэтому обычно они захлопывали ловушку, как только возникало подозрение в преступлении. Затем они надеялись, если по – началу не хватает доказательств, благодаря своим методам допросов добыть у задержанных признания и показания на вражеских агентов, находящихся еще на свободе, чтобы провести последующие задержания.
Но беспрерывные отчеты уголовной полиции об успехах подобных акций, в которых главным содержанием было перечисление крупных цифр задержанных, оказывались в 1943–1944 годах для армейских главных штабов бесполезными. Тот факт, что разведкам союзников удалось опутать оккупированные на Западе области бесчисленными агентурными сетями, был им хорошо известен. Теперь они ждали от абвера и уголовной полиции совсем иных результатов. Прежде всего они хотели точно знать, сколько американских дивизий уже находятся в Великобритании, где и когда следует рассчитывать на вторжение и какая подготовка к вторжению проводится вражеской агентурной сетью и Сопротивлением.
Абвер был в состоянии дать главнокомандующему группой армий «Запад» некоторые пояснения по этим вопросам. В то время как в ведомствах уголовной полиции во Франции текущий материал по многочисленным делам шпионажа, могущий дать дополнительные сведения, большей частью пропадал втуне.
У арестованных шпионов и членов Сопротивления неоднократно обнаруживались шпионские донесения, шифрованные записки, радиограммы и другие письменные документы, из которых выяснялось, какие задания они получали из Лондона, какие военные объекты они должны были разведывать или уже разведали, что они должны подготовить на случай вторжения и многое другое. Эти документы, написанные на иностранных языках и часто трудно поддававшиеся расшифровке, из – за дефицита кадров и недостатка интереса уголовной полиции, оставались практически всегда невостребованными. Но сотрудников военной контрразведки не подпускали к ним. Таково было положение вещей под новый, 1944 год.
О неудовлетворительном положении дел в январе или феврале 1944 года я доложил тогдашнему руководителю отдела Ic главнокомандующего группой армий «Запад», полковнику генштаба Мейер – Детрингу, и предложил ему вместе со мной посетить начальника уголовной полиции по Франции, штандартенфюрера доктора Кнохена, чтобы тот разрешил военный анализ письменных материалов, изъятых при арестах. В присутствии Мейер – Детрин – га, который указал на неотложность и важность дела, я высказал доктору Кнохену следующее предложение: начальник уголовной полиции по Франции дает подчиненным ему подразделениям указание при каждом случае обнаружения письменных документов у подозреваемых в шпионаже привлекать для военной оценки территориально уполномоченные подразделения III управления фронтовой разведки. Последнее со своей стороны дает указание фронтовым разведывательным подразделениям в подобных случаях проводить анализ всеми имеющимися в их распоряжении силами как можно быстрее, результаты через III управление незамедлительно передавать главнокомандующему группой армий «Запад» и проанализированные документы возвращать соответствующим подразделениям уголовной полиции.
Штандартенфюрер доктор Кнохен в присутствии Мейер – Детринга согласился. После этого я дал соответствующее указание подчиненным мне во Франции подразделениям и в течение уже нескольких дней начали поступать первые аналитические данные. Командиры подразделений фронтовой разведки, получив от меня приказ, немедленно связались с командирами дислоцированных в их зоне ответственности подразделений и у большинства из них встретили понимание, хотя доктор Кнохен еще не отдал им указаний. Но стоило этому сотрудничеству между фронтовой разведкой и уголовной полицией едва наладиться, как снова пошел спад. Примерно через месяц она заглохла окончательно. Подразделения фронтовой разведки, находившие у вражеских агентов шпионские донесения и другие письменные документы, уголовной полицией больше не привлекались.
После этого я связался со штандартенфюрером доктором Кнохеном, напомнил ему об обещании, данном в присутствии руководителя отдела Ic главнокомандующего группой армий «Запад», а также о военном значении оценки и предложил ему отдать соответствующие указания подчиненным ему подразделениям. Но доктор Кнохен лаконично ответил:
– Я решил иначе.
Раздор, наследственная болезнь немцев, снова проявилась в эти ответственные дни со всей ужасающей отчетливостью.
«Кого боги хотят покарать…» Вторжение с точки зрения абвера. Операция «Оверлорд»Дни июня 1944 года многократно освещены в литературе и прессе различных стран. Главные военачальники союзников, а также историки и писатели описали вторжение, подготовку и проведение его. О своих исследованиях и переживаниях они написали ряд книг и статей.
При этом роль германского абвера перед вторжением и после его если и затрагивалась, то всегда весьма поверхностно. Оценка вклада тогдашней службы германской разведки в установление замыслов врага относительно вторжения была довольно предвзятой. Поэтому стоит ниже дать возможность одному бывшему сотруднику абвера без прикрас описать, какие цели тогда его служба могла разведать, а какие – нет.
