Вот и островок камыша. Спрятавшись в нем, ждем «у моря погоды», как метко заметил мой шеф, Петр Петрович. Какая там днем утка, так себе, случайная. Но Гавриленко, как истый охотник, весь ушел в себя, опытным глазом следит за полетом редких уток. За малейший неосторожный шорох и покачивание лодкой он делает мне выговор.
Бах! Бах! – бьет Петр Петрович дуплетом, и одна из уток отделяется от летевшей четверки, валится вбок и, спланировав, опускается за камыши.
– Есть одна! – радуюсь я за «чужую» добычу.
– Погоди, не спеши, – предупреждает Гавриленко и сам берется за весла. Плес, где, как нам казалось, должна быть подбитая утка, пуст. Подранка нет. Осматриваем вокруг – безрезультатно.
– Как в воду канула, – не очень весело улыбается Петр Петрович, обратно загоняя лодку в камыши.
С другого конца озера доносятся выстрелы.
– Шолоховы бьют. Смотри, нам с тобой обязательно надо взять хотя бы парочку. Просмеет Михаил Александрович, если пустыми вернемся. Стрелок он отличный, как и Марья Петровна.
Петру Петровичу все же удается сбить одну серую утку. С этой добычей мы и возвращаемся на берег.
Вскоре из камышей выплывают Шолоховы. Со дна лодки Михаил Александрович достает две утки.
– Крякву Мария Петровна сняла, а чирок – мой, – поясняет он, пряча улыбку. – Надо на зорьке посидеть – выйдет толк. Днем – проку мало.
Время клонится к вечеру. Почин сделан. У охотника разгорается страсть.
– Что же, попробуем на гуся, – решает Шолохов, выслушав мнения членов «экспедиции».
До «гусиного» озера Казбай – получасовой переход. Засветло разведываем местность.
Да, это озеро действительно гусиное, большое, километра три шириной. Примерно посередине его пролегла узкая полоса суши, соединенная с берегом. Она представляет удобную позицию для охотника.
– Чисто Арабатская стрелка на Азовском море, – определяет кто-то из охотников, любуясь косой.
Михаил Александрович и Мария Петровна решают занять правую половину «стрелки».
– Тщательно маскироваться и зря не пугать птицу, – предупреждает нас Шолохов, отплывая на лодке к облюбованному месту.
Вскоре воздух оглашается гоготаньем сотен гусей. Птицы возвращаются с кормежки. Вот они уже над берегом. Выстрелы. Это «заработала» группа Петра Петровича. Стая делает заход и снижается в центре первой половины озера.
Новая стая над озером. За ней вторая, третья. Пошла казарка. Стрельба с берега поднимает птиц еще выше. Косяки проходят там, где сидят Шолоховы. Стреляю в последний треугольник, – вместо казарки, словно в насмешку, кувыркаясь в воздухе, падает большое гусиное перо…
Темная ночь опускается на озеро. В успокоившейся воде весело купаются яркие звезды. Где-то в степи, словно прожектор, в небо взметнул сноп света. Это сигналит шофер Леша – сбор.
У машин – разбор охоты. Издали слышен голос Михаила Александровича:
– Устроились мы с Марией Петровной хорошо, выбрав сухое место. Первая стая не долетела до нас, вторая прошла высоко, на большую половину озера. Только подумал – с чего бы гусю в поднебесье взбираться, вижу, как по берегу, словно по бульвару, разгуливает человек. Вгляделся – это наш Зиновеич. Охотничий скрадок ему оказался тесным.
Наш приход прервал рассказ.
У ног охотников, распластав могучие крылья, лежит убитый гусь. Чья же это добыча?
– Из всей нашей компании сегодня отличился один Зиновеич, – поясняет Петр Петрович.
Тот самый Зиновеич, который, подбив гуся, бегал за ним по берегу, вместо того чтобы успокоить добычу вторым выстрелом. Бывают же такие оказии и с опытными охотниками…
Неудача, однако, нисколько не огорчила М.А. Шолохова. Дома, поздней ночью, он продолжал шутить над ней.
– Маруся, распорядись, пожалуйста, чтобы на ужин нам подали по куску гусятины, – с самым серьезным видом сказал он, садясь за стол.
– Первый блин всегда комом, – замечает Зиновеич, любитель народных пословиц.
– У тебя-то он пришелся не комом?
– То у меня! Может, я зенитчиком служил.
Все же за первого гуся подняли тост, закусив рыбными консервами и тушенкой.
* * *
– Ну как, много набили дичи? – как-то спросил один из встречных охотников. Услышав такой вопрос, Михаил Александрович возмутился до крайности.
Некоторые, подобно этому охотнику, почему-то считают, коль он приехал на охоту в Западный Казахстан за тысячу километров, значит, увозит отсюда много дичи. Нет, не таков Шолохов!
Прежде всего это страстный охотник-спортсмен, влюбленный в природу. Вместо отдыха на южных, первоклассных курортах, как это делают многие литераторы, свой отпуск Михаил Александрович использует на охоте и рыбной ловле. Конечно, бывают удачные дни, когда «дичь сама идет на охотника», но писатель никогда этим не злоупотребляет.
– Взяли на лапшу, и достаточно, – обычно говорит он. – Царство природы не будем обижать.
Был такой случай.
Возвращаясь домой, вдруг на обочине степной дороги мы заметили птицу весьма странного поведения. Разглядели – казарка. Машина все ближе – птица не взлетает.
– Стреляйте, Михаил Александрович, – говорим ему.
– Ну, друзья мои, тут какая-то загадка, – продолжает он наблюдать. – Это, видно, подранок. А по нему стрелять вовсе неинтересно.
Вдруг птица взмахнула крыльями, легко оторвалась от земли и была такова. Открыв дверку машины, Михаил Александрович помахал ей рукой, сказав «будь здорова, казарочка»…
Однажды, ранним туманным утром, подъезжая к озеру, мы заметили четверку птиц, плавающую недалеко от берега.
– Гуси, вполне можно достать из машины, – предложил шофер Леша.
Но Шолохов не торопился. Велев остановить машину, он пригляделся.
– Нет, это не гуси, – сказал он, беря бинокль. – Точно. Это лебеди…
С каким наслаждением он наблюдал за этими гордыми красавцами небесной лазури и водных просторов!
– Судить надо тех, кто убивает таких птиц, украшение нашей природы, – сказал Михаил Александрович. – К сожалению, такие подлецы еще встречаются…
В Новой Казанке егерь охотинспекции Акес Ташпенов с горечью рассказывал о таком «племени» людей. Превратившись в охотников-иромыеловиков, многие не брезгуют ничем: десятками бьют гусей и уток, стреляют дудаков и лебедей. Действуют они по принципу «после нас хоть потоп», ничуть не заботясь о сохранении богатств природы. Таких браконьеров бывает немало на Камыш-Самарских разливах не только из Уральска, но и из Саратова и Волгограда. Как ни странно, в большинстве случаев ими являются владельцы собственных машин.
«Экспедиция» наша имела разрешение на охоту на диких кабанов и сайгаков.
– Нет, этот вид охоты меня не прельщает, не поеду, – наотрез отказался Михаил Александрович.
