Должен признаться, форма заявления казалась мне куда менее важной, чем стоящие передо мной задачи. Я считал своим главным долгом сообщить немецкому народу о том, что предполагаю делать в будущем.
1 мая 1945 года в эфире прозвучало следующее заявление:
«Фюрер назначил меня своим преемником. Понимая всю полноту ответственности, я возглавляю немецкий народ в этот судьбоносный час. Моя главная задача – спасти немецких мужчин и женщин от уничтожения наступающими большевиками. Борьба продолжается только ради этой высокой цели. А поскольку англичане и американцы мешают выполнению этой задачи, мы продолжаем бороться и против них.
Англичане и американцы в этом случае будут сражаться не за интересы своих народов, а за распространение большевизма в Европе».
1 мая я также издал свой первый приказ по вооруженным силам:
«Фюрер назвал меня своим преемником на постах главы государства и Верховного главнокомандующего вооруженными силами. Я принимаю командование всеми подразделениями вооруженных сил с твердым намерением продолжать борьбу с большевиками до тех пор, пока наши войска и сотни тысяч немецких семей из восточных провинций не будут спасены от рабства и уничтожения. Я также намерен бороться с англичанами и американцами, поскольку они препятствуют выполнению этой первоочередной задачи».
Мне был срочно необходим надежный политический советник, чтобы справиться с внешнеполитическими проблемами, которые непременно будут возникать. Причем мне нужен был человек, не запятнанный контактами с немецкой внешней политикой последних лет. Я надеялся, что бывший министр иностранных дел барон фон Нейрат, которого я лично знал начиная с 1915 года, примет пост министра иностранных дел и премьер-министра формируемого мной нового правительства. Я поручил своему адъютанту разыскать барона фон Нейрата. Для этого он позвонил Риббентропу, находившемуся неподалеку от Плоена. В результате Риббентроп явился ко мне лично и заявил, что имеет законное право занять пост министра иностранных дел. Он подчеркнул, что является самой подходящей кандидатурой, потому что его хорошо знают британские официальные лица и всегда с удовольствием ведут с ним дела. Я отклонил это предложение.
Мы не сумели найти барона фон Нейрата. (Позже я выяснил, что он в это время находился в Форарльберге.) Поэтому мне пришлось сделать выбор в пользу другой кандидатуры.
Незадолго до моего назначения меня посетил министр финансов Шверин фон Крозигк. До этого мы не имели ничего общего друг с другом. Во время визита мы подробно обсудили ситуацию в стране и на фронтах. На меня произвели глубокое впечатление его четкие и разумные суждения, продуманные оценки. Я убедился, что его политические взгляды во многом совпадают с моими.
1 мая я пригласил фон Крозигка к себе и выразил надежду, что он примет должность политического советника и возглавит кабинет, формированием которого я занимался. Я подчеркнул, что он, безусловно, окажет бесценную помощь в решении многочисленных проблем, постоянно возникающих перед нами, но при этом, как и я, не может рассчитывать на лавры победителя. Тем не менее я считал, что в этом заключается наш долг перед немецким народом. Он попросил время для размышления. Я счел такую постановку вопроса вполне разумной. 2 мая он снова явился и сообщил, что склонен принять мое предложение. Судя по всему, на его решение повлияло то, что я решительно избавился от Гиммлера.
Вскоре стало ясно, что я не мог сделать лучший выбор. Советы этого умного и честного человека, способного разглядеть суть проблемы, очень помогали мне в последующие недели. Оказалось, что наши взгляды на основные вопросы полностью совпадают. И хотя официально он занимался только гражданскими делами, я всегда приглашал его и на военные совещания, причем и здесь наши взгляды оказались схожими.
Ночью 30 апреля по моему приказу в Плоен прибыли начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Кейтель и начальник штаба оперативного руководства генерал-полковник Йодль.
Я считал, что приближенные фюрера вряд ли хорошо знакомы с ситуацией на фронте, поэтому не рассчитывал на их продуктивную помощь. Однако мне пришлось изменить свое мнение и отдать должное ясности мысли, солдатской хватке и честности генерала Йодля.
В конце апреля, то есть незадолго до моего назначения, мне нанесли визит фельдмаршалы фон Манштейн и фон Бок. Мы подробно обсудили общую военную ситуацию и обстановку на фронтах. Манштейн постоянно подчеркивал необходимость вывода армий с Восточного фронта на позиции вблизи расположения англо-американских войск. Это совпадало с моими намерениями. Поэтому 1 мая я приказал связаться с Манштейном. Я хотел, чтобы он занял место Кейтеля. Однако мы не смогли его разыскать, и командование вермахта осталось у Кейтеля и Йодля.
После своего прибытия 1 мая они ежедневно представляли мне доклад о положении на фронтах.
Далее я приведу краткое описание ситуации, какой она мне виделась в те дни. Я продиктовал эти строки своему адъютанту в первые дни плена, когда события еще были свежи в памяти.
«1. В результате воздушных налетов производство военной продукции всех видов упало до минимума. Запасов боеприпасов, оружия и топлива не осталось. Связь не действует. Перераспределение и передача сырья, произведенных товаров или продовольствия стали крайне затруднительными, если не сказать невозможными.
2. Группа армий в Италии капитулировала. Западная армия под командованием фельдмаршала Кессельринга находится в процессе развала.
3. На Восточном фронте юго-восточная армия, соблюдая порядок, отступает в Югославию. Группа армий Рендулика в Восточной Пруссии и Верхней Силезии сдерживает натиск русских, так же как и группа армий Шёрнера. Однако обе группы армий испытывают нехватку боеприпасов и топлива.
4. Попытка остановить наступление на Берлин провалилась. Армия Буссе, чтобы избежать окружения, отступила на запад. Прорыв армии Венка не удался, и она тоже отступила.
5. Группа армий в северном секторе Восточного фронта в беспорядке отступает на Мекленбург.
6. Войска в Восточной и Западной Пруссии поддались под натиском превосходящих сил русских. Фронт в Курляндии еще держится, но у нас нет топлива и боеприпасов, чтобы отправить туда. Поэтому развал этого фронта, так же как фронтов, удерживаемых Шёрнером и Рендули-ком, – это вопрос времени. Флот делает все возможное, чтобы эвакуировать как можно больше людей из Курляндии и Пруссии.
7. Восточная Фрисландия и Шлезвиг-Гольштейн, расположенные на северо-западе Германии, пока не заняты противником. Однако там недостаточно войск, чтобы сдержать ожидаемое наступление. Поэтому дивизии из Восточной Фрисландии и те, что находятся к западу от Эльбы, срочно перебрасываются в Шлезвиг-Гольштейн, чтобы удержать хотя бы этот район. То, что наших сил недостаточно даже для этой ограниченной цели, стало очевидно уже 2 мая, когда противник форсировал Эльбу в районе Лауенбурга и сразу же вышел к Балтийскому морю в Любеке и Шверине.
