Только одно эти ведомства летом 1943 года понимали четко: что западные державы уже имеют достаточно подготовленные войска и суда необходимого тоннажа для попытки совершить высадку в любой точке указанного побережья, при случае даже на германском побережье в районе между Эмсом и Эльбой.
Только осенью 1943 года и в последующие зимние месяцы абвер получил информацию, прояснившую, что, вероятно, вторжение на континент произойдет из Великобритании. Прежде всего это следовало из донесений о многочисленных транспортах с американскими войсками, идущими туда.
Затем в первые месяцы 1944 года поступили радиограммы одного работавшего в Лондоне нелегала абвера, сообщавшие о концентрации войск и судов на юге страны. Теперь более или менее стало точно ясно, что вторжение произойдет через Ла – Манш.
Но естественно, главнокомандующий группой армий «Запад» со своим штабом и войсковая группа «В» под командованием фельдмаршала Роммеля желали знать точно, где, когда и какими силами следует ожидать вторжения противника. Однако абвер к началу 1944 года все еще предоставлял донесения и документы, не дававшие твердого ответа на вопросы военного командования.
Одним из них был и стратегически важный вопрос, следует ли ожидать главного направления вторжения восточнее или западнее Сены и будет ли предпринята атака внезапно в нескольких местах. К тому же служба военного контршпионажа доносила, что расположенные в Лондоне главные управления разведслужб с начала 1943 года пытаются вести массированными силами разведку в районе Парижа и оттуда в направлении Кана и Шербура. Это совершенно точно установили при оценке заданий, направляемых из Лондона агентам во Франции и перехваченных абвером. Правда, эти данные еще не позволяли дать ясный ответ на поставленные вопросы. Тем не менее прояснялось, что военное командование союзников активно разрабатывало и еще разрабатывает этот район Франции, и попытка вторжения на побережье западнее Сены представлялась вполне вероятной.
Отделу Ic войсковой группы «В» однажды в начале 1944 года задали вопрос, имеются ли у абвера основания считать, что военное командование врага смогло бы провести вторжение на побережье, неблагоприятное для высадки, чтобы, как сторона атакующая, воспользоваться преимуществами фактора неожиданности. Для германского командования, например, атака на пустынном побережье Бретани явилось бы неприятной неожиданностью. При этих обстоятельствах организации «Тодт» следовало там возвести дополнительные укрепления.
Абвер заявил, что он не обладает никакими сведениями о том, что у вражеского командования имеются подобные замыслы, и считает крупную высадку на бретонском побережье нереальной. Вследствие этого в Бретани не предприняли надлежащих мер повышенной предосторожности в связи с ожидавшимся вторжением.
В апреле и мае 1944 года абвер получил новые сообщения от надежных источников о готовности кораблей и войск на южном побережье Великобритании. Сознание того, что вторжение надвигается, теперь зловещей тенью нависло над всеми соображениями и мероприятиями германских штабов и ведомств во Франции, Бельгии и Нидерландах. Однако различные разведслужбы все еще не могли дать никаких точных данных о численности и вооружении войск, подготовленных врагом для вторжения. Даже столь могущественные вначале войны люфтваффе рейха в последние недели перед вторжением были уже не в состоянии сделать четких фотоснимков объектов, расположенных у них почти что под носом. Частично в этом они винили плохую летную погоду, но в основном это обусловливалось подавляющим превосходством врага в воздухе.
И тем не менее в мае 1944 года у абвера сложилось четкое представление, что вторжение на пороге, что оно будет с южного британского побережья и, по всем предположениям, направлено через Ла – Манш на французское побережье. Прежде всего это можно было заключить по тем приготовлениям, которые вело французское движение Сопротивления ко дню X (икс), дню вторжения. Абвер был полностью осведомлен об этих секретных приготовлениях Сопротивления. Поэтому службе военного контршпионажа, наконец, удалось внести ясность в вопрос о дате вторжения.
1 июня 1944 года служба контршпионажа доложила, что в этот день все предназначенные для введения в действие на случай вторжения силы Сопротивления получили из Лондона приказ быть в повышенной боеготовности. А 5 июня 1944 года, в 19 часов, я доложил начальнику отдела Ic главнокомандующего группой армий «Запад», что вторжение началось.
Эти результаты были достигнуты службой контршпионажа, которая старалась выявить, где и в каком объеме вражеские разведслужбы засылают разведчиков и диверсантов для деятельности против вермахта и сухопутных укреплений. Так она решила две свои самые важные задачи: сохранять военную тайну и оборонные объекты от посягательств шпионов и диверсантов, а также выявлять замыслы вражеских разведслужб. Любое установление замыслов и планов врага для германского командования было гораздо важнее, чем если бы он не смог бы поставлять своему руководству пригодную информацию.
Принимая во внимание подобную постановку задачи, я, как руководитель службы контршпионажа на оккупированных территориях Франции, еще с 1942 года с помощью осведомителей и агентов пытался проникнуть во вражеские агентурные сети и отряды Сопротивления, чтобы непрерывно получать информацию, какие задания ставятся Лондоном. Когда это удавалось, по всей вероятности, становились по меньшей мере частично известными долгосрочные цели и планы вражеских разведок во Франции.
Из этих соображений я уже тогда дал подчиненным мне офицерам абвера и кураторам осведомителей указание, что и против полностью установленных агентурных сетей и групп Сопротивления оперативные меры следует принимать лишь в том случае, когда это необходимо для обеспечения жизненно важных интересов вермахта.
Такой метод работы предъявлял высокие требования ко всем задействованным лицам, но прежде всего к тем агентам абвера, которым удалось неопознанно выйти на группу вражеской разведки или Сопротивления. Дело в том, что чем дольше они действовали в рядах вражеских агентов или французского Сопротивления, тем выше становилась опасность их разоблачения как орудия абвера. В подавляющем большинстве случаев удавалось заблаговременно распознавать опасность, угрожавшую осведомителям и агентам, и выводить своих людей из – под удара. Но некоторые пали жертвами своего долга. Павших товарищей по абверу будут всегда вспоминать с признательностью. Они остались верными солдатами на своем посту в подполье, воюя в одиночку.
