отправил в его распоряжение 800 человек, бронепоезд, 4 орудия. В штаб Скачко был командирован Пархоменко
105 в качестве ответственного руководителя операциями. Образованный военно-мобилизационный комитет профсоюзов по соглашению с Окружным военным комиссаром объявил мобилизацию по предприятиям рабочим годов рождения с 1890 по 1899 г.
В ответ на депешу Каменева о необходимости единого фронта Раковский прислал 11-го следующий ответ: «Несомненно командование должно быть единым. Антонов приехал и окончательно решил вопрос, кому будут переданы операции против Григорьева. Для южного фронта можно мобилизовать даже только в районе Екатеринослава, Харькова и Донбасса нужное количество рабочих».
8-го мая Москва депешировала важные директивы Каменеву. Текст их был вручен ему лишь 11-го мая, когда положение коренным образом изменилось к худшему. Вот эти директивы: «ЦК считает важнейшей задачей ближайших двух недель производство мобилизации не менее 20 000 рабочих для формирования новых частей и для влития их в лучшие кадры южного фронта. Рабочих двинуть целиком. Мобилизованных Харькова, Екатеринослава следует маршевыми отправлять. Тт. Каменев и Иоффе должны все свои силы отдать этой работе. Товарищу Каменеву необходимо следить за ее выполнением в Харькове и Екатеринославе. Товарищу Иоффе из Киева. все дело сейчас в выигрыше времени. Мобилизацию нужно вполне закончить в 14 дней. Мобилизованных маршевыми отправлять, как можно скорее, включая в каждую маршевую роту необходимое количество коммунистов. Обмундирование, хотя бы не штабное, заготовлять заранее. Из-за отсутствия обмундирования не задерживать отправку маршевых рот, привлечь к мобилизации партийный комитет, профсоюзы, возложив на них определенную работу. Цифру 20 000 ЦК считает минимальной; двухнедельный срок максимальный для спасения нашего положения на южном фронте. Работа должна вестись с исключительно энергией. Обо всех принятых вами мерах телеграфно немедленно сообщите. Каждые три дня телеграфно сообщайте ЦК о достигнутых результатах. Ленин, Троцкий, Сталин, Крестинский106».107
Когда эта депеша прибыла, все указанные в ней меры были уже приняты.
Позиция Махно. По всем имевшимся сведениям Махно в течение двух – трех дней колебался. 13-го мая была получена от него депеша: «По распоряжению из Александровска прервано телеграфное и телефонное сообщение с Гуляй-Полем. В то же время в Александровске местная власть распространяет слухи, что на Александровск идут три отряда повстанцев Махно и приказано быть готовым к взрыву мостов для противодействия. Заявляю, что ни одна часть моих войск не снята с фронта, ни одного повстанца мною не направлены ни на Александровск, ни на другой пункт Советской Республики. Наоборот, повстанцы ведут успешное наступление на Деникинском фронте и находятся в 3-х верстах от Кутейникова. Заявляю, что распространяемые Александровскими властями108 слухи о движении повстанцев на Александровск есть чистейшая провокация, преследующая темную цель дезорганизации фронта и тыла. Примите срочные меры к прекращению подобной провокации, иначе фронту и тылу грозят неисчислимые бедствия, ответственность за которые падет всецело на руководящие органы власти. Батько Махно. Адъютант Лютый109».
В отправленной в тот же день Каменеву из Гуляй-Поля депеше, Рощин110 сообщал: «Злостная, черная рука сеет ложь. Тов. Махно не только держит фронт, но успешно наступает. Реакционеры упорно говорят о связи Махно и Григорьева. Это ложь гнусная и хитро задуманная.111 Сообщение о расстреле политических комиссаров во главе с Колосовым есть отвратительная ложь. Все на своем посту. Вчера были взяты важные пункты: Кутейниково, Моспино, которые пришлось снова сдать врагу из-за отсутствия патронов и снарядов. Немедленно высылайте патроны, высылайте вагон плоской бумаги для газет и воззваний. Вышлите 16 миллионов рублей. Неполучение денег, бумаги, патронов явится серьезным препятствием в борьбе с контрреволюцией».
Ворошилов на фронте. Ворошилов отправился в район Кременчуга для руководства операциями на месте. 14-го мая он сообщал о взятии красными войсками Кобеляк. Командующим Кременчугским районом был назначен Беленькевич112. Часть Особой бригады, получившая задание занять Користовку, потерпела поражение у Каменки, потеряв сто пленными, десять убитыми и раненными и 4 орудия. 400 человек Кременчугского гарнизона перешли к противнику. В некоторых окрестных деревнях крестьяне открыто заявляют, что они Григорьевцы. Пленные Григорьевцы говорят, что им приказано идти бить жидов и что они за советскую власть. Каждого десятого пленного расстреливают. В Полтаве Ворошилов настиг Дыбенко, которому предписано ехать в Киев принять командование над частью новых формирований.
Помощь Киева. Киев этим временем с некоторым неудовольствием следил за работой Харьковского Совета Обороны Донбасса. Раковский просил «проявлять больше спокойствия». Беспокойства в обывательском смысле этого слова отнюдь не было. Была лихорадочная деятельность, спасшая южный фронт от катастрофы. В той же депеше от 13-го мая Раковский писал: «Части Беленькевича сражаются еще в Кременчуге». К сожалению, Раковский ошибался. Кременчуг был сдан противнику еще 12-го вечером. 15-го мая Киев всполошился и затребовал из Москвы 200 партийных рабочих. Раковский попросил Троцкого отсрочить свой приезд в Харьков до прибытия туда Антонова и Подвойского. Вместо 3-х тысяч затребованных из Киева винтовок были присланы 8300.
Махновцы-парламентеры. Накануне штаб обороны Екатеринослава сообщил о прибытии делегации от штаба Махно. Делегация потребовала пропуска ее поезда через фронт и разрешения митинговать среди красноармейских частей. Условия военной обстановки не позволяли удовлетворить этого требования. Безопасность не могла быть гарантирована делегации при ее переезде через линию огня. Устройство махновских митингов среди красных частей в боевой обстановке представлялось абсолютно недопустимым. Делегация, в виду отказа Пархоменко пропустить ее через фронт, попросила передать Григорьеву пакет с изложением мотивов их миссии. В своем послании делегаты спрашивали Григорьева о тех целях, во имя которых он поднял восстание. Без директив Каменева штаб обороны не знал, как поступить с этим предложением. Секретарь Каменева ответил Пархоменко следующее: «Предоставьте делегатам возможность перейти или переехать линию огня. Примите меры для обеспечения их безопасности, если это нисколько не в ущерб нашим боевым действиям. Так или иначе вы, разумеется, никакой гарантии им дать не можете. Они должны действовать за свой страх и риск. Митинговать можно только по ту сторону фронта, но ни в коем случае не в наших частях».
Пархоменко изъявил сожаление, что дается такая директива, «так как теперь их искренности с другой стороны», но обещал подчинится. В этот день Екатеринослав в третий раз перешел в руки красных, но вокзал остался под обстрелом противника. Делегация махновцев установила, что «Григорьевщина пахнет петлюровщиной». Поэтому они безоговорочно против. Помощи они не предлагали. Может быть, они не хотели сжигать за собой григорьевских мостов. Может быть, они понимали, что советские войска не заинтересованы в том, чтобы махновские части вступили в соприкосновение с григорьевцами и считали поэтому дипломатичным вопроса о помощи не поднимать.
Хлебозаготовки. Известия, поступавшие из Мелитопольского района
