Но успех оказал на поэта своеобразное воздействие – у Лорки началась черная хандра. Кое-кто причину ее видит в разрыве отношений с Дали. Как бы там ни было, но выход из душевного кризиса Лорка нашел в путешествии по США. В Америке поэт провел больше года. Жил в общежитии Колумбийского университета и общался преимущественно с испанцами. Затем по приглашению президента Испано-Кубинского института Лорка побывал на Кубе, где написал сборник стихов «Мотивы сна». Успех книги был оглушительным.
Тем временем в Испании быстро накалялась политическая обстановка. В результате муниципальных выборов победили республиканцы. Монархия пала. Сразу же отменили цензуру. Интеллигенция впала в эйфорию: свобода!!! Теперь увидят свет книги и пьесы, годами находившиеся под запретом! Писать начали, кому что Бог на душу послал. И все вместе стали стравливать между собой привыкшее доверять прессе население. Сразу же всплыл еврейский вопрос.
Министром просвещения республиканского правительства стал в 1931 году Ф. де лос Риос, друг и учитель Лорки. Он-то и поспособствовал организации передвижного студенческого театра, во главе которого встал Федерико. Театр назвали «Ла Барака»[381]. Ему поэт посвятил последние годы своей жизни.
Целью «Ла Барака» было воспитание зрителя. На сцене этого театра были впервые поставлены ставшие впоследствии классическими трагедии Лорки «Кровавая свадьба» (1933), «Донья Росита, девица, или Язык цветов» (1935), «Дом Бернарды Альба» (1936). Все они посвящены трагической судьбе испанской женщины.
Театр ездил по деревням и провинциальным городкам, давал представления на площадях, собирал толпы благодарных зрителей.
Но и поэзию Лорка не оставлял. Шедевром его позднего творчества стал «Плач по Игнасио Санчесу Михеасу». Друг поэта матадор Михеас погиб в 1935 году во время корриды. Правда, в литературе можно встретить утверждения, будто он был убит фашистами, но это ошибочные сведения.
Фашизм в Испании действительно быстро поднимал голову. Во главе движения стоял генерал Баамонде Франко[382].
В начале 1936 года в стране проходили выборы в кортесы[383]. Левые силы объединились в Народный фронт и 16 февраля одержали победу. Прекрасно осознавая, что это может привести к распаду страны и национальному самоуничтожению испанцев, военное руководство Испании взяло курс на государственный переворот. Именно в нем видел Франко единственный путь спасения Испании от окончательной гибели. Понимая, что одураченный народ поддержит республиканцев, фалангисты первоначально провели зачистку наиболее активных демократов и коммунистов.
В дни жестокой борьбы за Отечество в газете «Эль Соль» было опубликовано интервью Лорки, в котором поэт недвусмысленно дал понять, на чьей стороне его симпатии. В частности, он сказал: «Я брат всем людям, и мне отвратительны те, кто жертвует собой во имя абстрактной националистической идеи только потому, что они слепо любят родину».
Вмешательство Лорки в политику, да еще со столь оскорбительной для нормального испанца идеологией, лишило его права на какой-либо иммунитет против насилия. Он напал первым и должен был за это заплатить.
Как было принято в семье Лорки, на день святого Федерико все собирались в Гранаде, в доме родителей. Накануне Федерико предложили эмигрировать на время в США. Он отказался.
Рафаэль Мартинес Надаль, друг Лорки, последний, кто видел его в Мадриде, вспоминал, что летом 1936 года поэт был очень печален, растерян и подавлен.
16 июля 1936 года Лорка выехал из Мадрида в Гранаду, а 18 июля начался фашистский мятеж. Особенно сурово расправлялись с политическими противниками в Гранаде. Шли повальные аресты, допросы и многочисленные расстрелы…
Через два дня после начала мятежа арестовали мужа сестры Федерико – Мануэля Фернандеса Монтесиноса[384]. Через несколько дней в дом ворвались снова – арестовали брата садовника и предупредили Федерико Лорку, что он будет следующим, поскольку «нанес нам больше вреда пером, чем другие пистолетом». Решено было спрятать Федерико у поэта Луиса Росалеса, поскольку его братья были главарями «фалангистов». Больше двух недель Лорка скрывался в доме Росалеса. Но его все-таки обнаружили. Ранним утром 16 августа 1936 года поэта взяли прямо в постели, не позволили даже переодеть пижаму.
Старый друг Лорки, известный композитор Мануэль де Фалья отправился к руководителям гранадской фаланги выручать Федерико. Ответили ему словами, приведенными в начале этой статьи.
Обстоятельства гибели поэта не вполне известны.
Рассказывали, что «в течение всей ночи на 19 августа Федерико ободрял своих товарищей по заключению. Утром, когда за ним пришли, он сразу же понял, что его собираются отправить “на прогулку”, и… попросил священника…»
Расстрел проводили добровольцы. Казнь состоялась в старой оливковой роще вблизи Фуэнте-Гранде. Помимо Лорки расстреляли хромого учителя Диоскоро Галиндо и двух бандерильеро[385] – Галади и Кабесаса.
В наши дни правительство Андалусии объявило, что приступает к поиску останков Федерико Лорки. Поиски ведутся в массовом захоронении в Альфакаре близ Гранады. Помимо Лорки решено идентифицировать останки еще четырех тысяч расстрелянных.
На русский язык произведения Федерико Гарсиа Лорки переведены М. И. Цветаевой, А. М. Гелескулом, Ю. П. Мориц и другими.
Нефтали Рикардо Рейсе Басуальто, более известный под литературным псевдонимом Пабло Неруда, родился 12 июля 1904 года в маленьком городке Парраль в центральной части Чили.
Семья была бедная, что в дальнейшем сильно сказалось на характере поэта. Отец, Хозе дель Кармен Рейсе, был железнодорожным служащим, а мать, Роза де Басуальто, – школьной учительницей. Она умерла от туберкулеза, когда Пабло был еще ребенком. Вскоре после этого отец женился на Тринидад Кандиа, и вся семья переехала в город Темуко, на юг, в край вечных лесов.
Мальчику повезло в самом начале жизни. В городском лицее, где обучался Пабло, преподавала литературу выдающаяся чилийская поэтесса, будущий лауреат Нобелевской премии (1945 год) Габриела Мистраль (1889-1957). Она-то и заметила поэтический дар в робких стихах десятилетнего мальчика и во многом способствовала его первым творческим опытам. Мистраль же привела Пабло в мир великой русской литературы. С этого времени Советский Союз, который мальчик воспринимал как Россию, стал для него любимой страной, откуда шел свет надежды для миллионов униженных и угнетенных. Это не высокопарные слова, просто в середине XX столетия так оно и было.
