Когда мы попали в такой район, то некоторое время продолжали двигаться вглубь, ничего не понимая. Нам было всё очень странным в этом районе, и люди как-то очень странно на нас смотрели. Произведя таким образом «разведку боем» незнакомого района, мы вернулись обратно, не найдя ничего интересного для себя в том месте. Когда вечером мы спросили Джорджа о том, чему мы стали свидетелями, попав в этот район, то он очень удивился тому, что мы покинули тот район без каких-либо проблем для себя. Вот это нас со Светланой очень удивило, и на наше удивление от ответил, пояснив, что в ряд районов белому человеку лучше не заходить, а если попал туда случайно — нужно немедленно оттуда выбираться потому, что находиться белому человеку в таких районах просто опасно. В лучшем случае, белый человек покинет такую зону с пустым кошельком и избитым, в худшем случае — убитым, да так, что и трупа потом никто не найдёт! Что полиция предпочитает не соваться в такие районы, особенно по ночам, а если и проникают — то довольно большими группами и с максимальной защитой!
Всё сказанное им, очень сильно нас удивило. Я могу сказать, на основе своего опыта проживания в США в течение почти пятнадцати лет, что лично мне не приходилось ни разу видеть, чтобы чёрнокожего человека кто-то тронул в белых районах, любой чернокожий, вне зависимости от того, как он одет, как он пахнет, бездомный это попрошайка или добропорядочный человек — мог совершенно спокойно передвигаться в белых районах, и к нему никто даже не приставал и не занимался дискриминацией по расовому принципу. Скорей любой белый американец старался обойти чёрнокожего в белом районе даже тогда, когда последний вёл себя вызывающе и оскорбительно! Никто не хотел быть обвинённым в дискриминации чёрнокожего, иначе затаскают по судам и «выдоят» на полную катушку. Вот тебе, бабушка, и «Юрьев день»!
Так мы впервые «познакомились» с расовой проблемой в США, которой, как утверждают средства пропаганды США, в этой стране нет! Но она есть, только в США на современном этапе существует расовая дискриминация белого человека, как бы это и не звучало странно, но это — истинная правда! При устройстве на работу откажут белому, предпочтя чёрнокожего, так же, как предпочтут при приёме на работу гомосексуалиста или лесбиянку, вместо человека с нормальной сексуальной ориентацией! И дело не в том, что при приёме на работу учитываются профессиональные навыки и опыт, а в том, что отказ при приёме на работу чернокожему или представителю сексуальных меньшинств автоматически означает судебный процесс, обвинение в дискриминации по расовому или сексуальному признаку, а это может привести к потере многих миллионов долларов в пользу «обиженного», и тем больше будут денежные потери, чем богаче «оплошавшая» компания! И при этом никого не интересует профессиональный уровень претендента на рабочее место. В этом в США полный перекос, да ещё такой, что можно сравнить с некоторыми перегибами советских времён с тем только отличием, что ПОКА мало кого убивают на этой почве, хотя и такое случается нередко, но об этом несколько позже…
Один факт полного перекоса в сознании поведения людей имеется и в моём личном опыте. Через несколько месяцев нашего пребывания в США, когда мне уже удалось повернуть ситуацию, возникшую по приезду в эту страну, как-то мы со Светланой стояли в очереди за пиццей. Происходило это в самом центре Сан-Франциско, на знаменитой на весь мир Powellstreet (улица Паула), по которой до сих пор ходят трамвайчики начала двадцатого века, которые очень популярны у туристов и киношников. Почти в каждом фильме, снятом в Сан-Франциско, — а таких фильмов очень много — можно увидеть кадры с этим трамвайчиком на «канатной тяге» (cablecar). Эта пиццерия находилась (а может быть находится и сейчас) очень близко к центральной площади Сан-Франциско, которая носит название Unionsquare (Союзная площадь), в непосредственной близости от разворотного круга знаменитого кабельного трамвайчика. Мы стояли в очереди за пиццей, которую пекли тут же, прямо на глазах. По желанию можно было заказать ту или иную пиццу с собой, купить один-два куска пиццы, как говорится, с «пылу с жару» и съесть сразу же.
Так вот, стоим мы в очереди, Светлана передо мной и у неё на плече висит дамская сумочка и вот… я вижу, как чья-то чёрная рука довольно ловко проникает в её сумочку и начинает вытаскивать деньги. В сумочке у Светланы было около двух тысяч долларов, и когда я увидел, как кто-то вытаскивает эти деньги, то немедленно схватил вора за руку. Вором оказалась негритянка, которая тут же бросила деньги на пол и кинулась бежать. Я поднял деньги и передал их Светлане и спросил её о том, все ли это деньги. Как оказалось, воровка бросила не всё, несколько сотен долларов она всё-таки оставила в своей руке. Я тут же погнался за нею, быстро нагнал и схватил за руку. И тут произошло то, чего я уж никак не ожидал. Схваченная мною воровка стала кричать о том, что я расист, что у неё тоже могут быть стодолларовые купюры и стала звать полицию и вокруг уже стала собираться толпа. Мой английский в то время ещё очень сильно «хромал», причём на обе «ноги», и мне было бы сложно всё объяснить достаточно вразумительно, в случае если появится полиция. И ещё я понял, что не смогу ничем доказать, что она украла эти деньги и, чертыхнувшись про себя, вернулся к ожидающей меня Светлане. И ещё несколько слов о чернокожих американцах. Мне приходилось беседовать с несколькими представителями этой расы, которые добросовестно работали. Между прочим, очень приятные люди и вот, чем они со мной поделились! Оказывается, их «свои» считают предателями по одной простой причине — они работают!!! То, что они работают, означает по их понятиям, предательство расовых интересов, их «братья» считают, что, пойдя на работу, они «продались» белым!!! Не правда ли, извращённая логика!!! И это — не единственный пример подобного рода даже из моего собственного опыта, но всему своё время! А пока, вернёмся к тому моменту, где я оставил своё повествование…
Так мы и бродили со Светланой в основном в центральной, так называемой, деловой части Сан-Франциско, по торговой набережной этого города, где было много магазинов, картинных галерей, музеев, ресторанов и разных аттракционов. Конечно, в самом начале нашего пребывания мы в большей степени были в качестве наблюдателей, но, тем не менее, я помню, когда мы впервые попробовали варёных крабов. На набережной в нескольких местах варёных крабов продавали прямо на улице. Я до этого ел крабов консервированных, да и то, только несколько раз в своей жизни и только чуть-чуть, потому что крабовое мясо продавалось в жестяных консервных банках, как и рыба, и в такую баночку помещалось не более двухсот пятидесяти грамм консервированного крабового мяса, и открывали эти консервы чаще всего по большим праздникам, и были они большим дефицитом в советское время. Так что, можно сказать, что я ел крабов почти условно, только почувствовал вкус крабового мяса на своих губах. Я, правда, очень любил крабовые палочки — имитацию крабового мяса, сделанную из рыбы, в основном из трески, но даже из-за этой имитации приходилось стоять в больших очередях и то, если повезёт неожиданно наткнуться на распродажу.
