«КИНО» появилось очень кстати, заняв мои мысли и мое сердце.
Я и сейчас поклонница «КИНО», а в те времена – вообще фанатка была. Скупала все: газеты, журналы, плакаты, смотрела передачи, в анонсе которых хоть мельком упоминалось о «КИНО», моя комната была увешана плакатами группы, и еще огромный черно-белый плакат висел на потолке, над моей кроватью, в шкафу хранились кучи вырезок… Я ради двух слов о Цое журналы и газеты покупала. Еще у меня была куча черно-белых редких фотографий, но во времена бурной юности я кому-то дала переснять по доброте душевной – и фотки «ушли». Концов найдено не было… Так обидно!!!
Бедные мои родители знали наизусть репертуар «КИНО», «Наутилуса», «Агаты Кристи»… Папа частенько переделывал песни Цоя, демонстрируя тем самым знание текстов: «Мы хотели пить – не было воды, мы хотели есть – не было еды…».
В 1990 году у нас на Химпроме произошла авария, в результате которой в воду попал фенол. Люди вспомнили про родники, питьевую воду привозили в цистернах. В апреле с концертами в наш город приехала группа «КИНО». 6, 7, 8 апреля по 3 концерта в день (в 15–00, 18–00, 21–00). Выступления проходили во Дворце спорта. Билет стоил 5 рублей.
На концерт я с подругой своей ходила. Взяла билет на 6 апреля на 15 часов. Перед концертом купила букет ярко-красных гвоздик (уже и не вспомню, почему не роз, скорее всего, дорого было), подписала открыточку, в которой выразила восхищение творчеством группы, прикрепила значок с видом Уфы, вложила какого-то плюшевого мишку (в 16 лет казалось, что это суперский подарок любимому артисту, была бы постарше – подарила бы банку меда, скорее всего).
Несколько песен я со своим букетом простояла на льду (на танцполе), потом решила, что пора. Пройдя по коридорам Дворца спорта, нашла вход на сцену. По пути мне попадались разные люди (работники сцены, милиционеры, еще кто-то), все видели букет, меня, расфуфыренную и взволнованную девчонку, и сопровождали до самой сцены, передавая «из рук в руки». Мне кажется, что сейчас так к сцене пробраться просто нереально. У современных артистов такая охрана, и многие не очень-то жалуют поклонников.
Я практически вышла на сцену и до конца песни стояла за колонкой, наблюдая за музыкантами со спины. На последних аккордах начала выбираться из убежища в сторону Цоя. Я обратила внимание, что на веках у него были синие тени, со лба градом катился пот. Цветы Виктор принял с улыбкой, поблагодарил, а когда я попросила автограф, он движением руки отправил свою белую гитару за спину, расписался на моей открытке (я в ту пору все автографы собирала на открытках) и немного наклонился, позволив чмокнуть себя в щечку. Мне казалось, что это было как в замедленном кино, хотя на самом деле все заняло буквально несколько секунд.
Люди за сценой точно так же проводили меня к выходу. Все было так доброжелательно, тепло, у меня даже дыхание перехватило от переизбытка эмоций, всех хотелось расцеловать за такую доброту и участие.
Да, в тот день я получила «минуту славы»… После возвращения в зал ко мне подходили люди, спрашивали, я ли только что была на сцене. Кто-то пожимал руку, кто-то обнимал, кто-то просил показать автограф… До сих пор храню его как зеницу ока… Жаль, фотографий с концерта нет, тогда ведь лишь «мыльницы» были – и те в дефиците…
После гибели любимого артиста весь Союз буквально захлестнула «цоемания». Фанаты резали вены и прыгали из окон, кто-то просто жил в палаточном городке у могилы Цоя, журналы и газеты пестрели объявлениями о создании фан-клубов Цоя по всей стране, разные фирмы предлагали книги (самиздатовские, как правило, сборники стихов Цоя), многие издания ставили портрет музыканта на обложку (так издание лучше продавалось – я лично готова была купить любой журнал, если там было хоть что-то про любимого артиста), как грибы после дождя появлялись Фонды Виктора Цоя и общественные организации, также названные его именем. Один из таких «фондов Цоя» посетил Уфу 11, 12 и 13 апреля 1991 года. В фойе ДК «Юбилейный» шла бойкая торговля: плакаты с изображением Цоя – по 10 рублей, комплект (диск «КИНО», пакет и плакат) – 28 рублей, небольшие фотографии – 1,5–2 рубля. В ходе самой программы нам рассказали о деятельности фонда, что основная его цель – увековечивание памяти любимого артиста.
После смерти Цоя вскоре перед универмагом «Уфа» появилась знаменитая надпись на асфальте: «В. Цой – в наших сердцах!». Рядом стали тусоваться ребята. Вскоре некоторые из них объединились в организацию «Виктор Цой – в наших сердцах». Деньги, которые жертвовали поклонники, должны были быть потрачены (как отчитывалась организация) на мемориальную доску, которая должна быть установлена возле Дворца спорта, посадку аллеи памяти Виктора в годовщину гастролей «КИНО» в Уфе… Но обещания так и остались обещаниями. Увы…
На могилу к Виктору я ездила не раз, дневники вела, жаль, мама повыкидывала… Сейчас я немного остыла, хотя что в поле зрения попадает, – все читаю и песни не забыла еще, слушаю… У меня фотка есть с Тихомировым, тоже храню ее, это память.
Олег Толмачёв:
Я помню, как в Уфе я с мешком денег концертного гонорара ночевал в номере Цоя. А он в моем. Тогда в гостинице кого-то убили…
Олег Соколов:
Помню, в Уфе было очень забавно. Я такую зверскую милицию нигде больше не видел… Мне показалось, что у них это было такое местное развлекалово. Заграждение, ОМОН, сцена. Теоретически и мыслей не должно было у людей возникать насчет попрыгать у сцены, но все равно кто-то прыгал, его отлавливали, жестко избивали. А у нас гримерка была. И вход в нее был через комнату ОМОНА. То есть, чтобы попасть к нам в гримерку, нужно было пройти через этих омоновцев. Иду, смотрю, там эти избитые лежат. Но дово- о-о-ольные… Как сейчас помню. Мало было красивых девушек и вот этот зверский ОМОН. У нас было три концерта в день, и ОМОН лупил всех. Даже Витя говорил со сцены – хватит, прекратите…
Иван Морозов:
Был 11 апреля в Уфе на концерте «КИНО», с другом, целый автобус нас было с Ишимбая. Перед «КИНО» вышли «ЧК» – хрень полная, запомнилась одна песня – что-то про пионеров. Тогда нам было по 17 лет, когда была свободная хата (без родителей) – собирались, пили вино и слушали «КИНО», да и сейчас тоже, и с другом тем до сих пор поддерживаем отношение. А концерт был тогда незабываемый… 4 августа 1990 года разобьемся на мотоцикле – я сломаю ногу, корешь порвет
