Молодой Мишель Фуко, посещавший лекции Лагаша, спрашивал, нужен ли ему диплом медика, для того чтобы стать психологом. Лагаш отвечал Фуко: «Если бы мы жили в Америке, это было бы необходимо, но во Франции это необязательно».)
Но политические сложности не мешали Лагашу заниматься теоретической деятельностью. В 1955 году Лагаш написал очень важную работу «Психоаналитические модели личности». В ней он указывает на так называемые внутрисистемные конфликты, которые происходят не между, а внутри психических инстанций. Далее приведем некоторые тезисы из этой статьи (сохраняя авторскую терминологию). Во фрейдовском понятии «Сверх-Я» вместилось сразу несколько функций: само «сверх-Я», «идеал-Я» и «идеальное-Я» (в английском переводе статьи: superego, the ego ideal, and the ideal ego). При мании «идеальное-Я» находится в конфликте с «идеалом-Я», над которым оно главенствует; при меланхолии все наоборот. С другой стороны, конфликт между «сверх-Я» и «идеальным-Я» является фундаментальным в мазохизме. Наконец, конфликт между «сверх-Я» и «идеалом-Я» лежит в основе навязчивого невроза, депрессии и чувства вины и неполноценности. В этой и других работах Лагаш указывал на важность изучения «Я», тем самым отказываясь разделять известную точку зрения Лакана, призывавшего минимизировать его значение.
Лагаш и Лакан, несмотря на разногласия, продолжали сотрудничать. В качестве идейной базы нового движения Лакан «предлагал эпистемологическое переосмысление фрейдовского учения, перемещая центр внимания психоанализа с истерии на паранойю. У него уже сложилось представление о том, что в центре субъекта располагается параноическая структура сознания» [90]. Как стало понятно, Лагаш не всегда мог следовать этой доктрине, но, обладая достойным восхищения терпением, он признавал за Лаканом право на собственное мнение… Да и как его было не признавать? Лагаш, при всех его талантах, не был Лаканом: у него было меньше влияния на умы молодых аналитиков, в теоретическом пространстве он был менее оригинален, чем его коллега. ФПО была организацией Лагаша, но фактическим лидером был именно Лакан. Лагашу же была уготована роль в тени, с чем он до поры до времени еще мог мириться, но некоторые обстоятельства в будущем поставили его перед самым сложным выбором в жизни.
Хорошим примером послужил конгресс психоаналитиков в Риме в сентябре 1953 года. На него прибыли обе французские организации, и, разумеется, не обошлось без конфликтов; важно то, что выступали там и «ортодоксы», и «раскольники». Лагаш в своей речи защищал технику Лакана, отстаивая его право на самобытность. Еще одна «раскольница», Дольто, заявила, что чувствует себя «маленьким дракончиком» рядом с двумя «большими драконами» Лаканом и Лагашем.
В 1953–1963 годах французский психоанализ переживал эпоху расцвета. Лагаш и Лакан — крестные отцы новой волны аналитиков, Лагаш получил прозвище «дядюшка Дани». Лагаш активно и много писал, способствовал переводам Фрейда, изданию журнала. Оправдывая репутацию «блестящего академика», он стремился к унификации всех достижений психоанализа. Еще в 1947 году он основал Библиотеку психоанализа и клинической психологии. Всего было издано 42 тома, в девяти из которых содержались тексты Фрейда. Именно Лагаш стоял у истоков проекта «Словаря психоанализа», работы, которая должна была решить многолетнюю сложность с переводами и пониманием немецких терминов во Франции. Труд по подготовке словаря он передал посетителям своего семинара Ж. Лапланшу, Ж. Понталису. Словарь вышел в свет в 1967 году.
Но относительно спокойное время подходило к концу… Чем больше у ФПО появлялось сторонников и молодых аналитиков, тем больше они хотели приобщится к международному движению, которое тоже очень интересовалось тем, как обстоят дела в неспокойной Франции. Серьезным препятствием для признания со стороны МПА был Лакан: его теория и практика уж очень не вписывались в пределы норм, установленных международным сообществом, под которым понимались в первую очередь англо-американские школы. МПА идет на решительный шаг: призывает исключить Лакана и некоторых других людей из рядов ФПО в обмен на признание со стороны общества. Несколько лет Лагаш и другие участники ФПО отчаянно боролись за Лакана. Однако рано или поздно выбор все же делать пришлось, и Лагаш его сделал… не в пользу противоречивой фигуры мэтра. Однозначно оценить эту ситуацию довольно сложно: каждая из сторон конфликта руководствовалась собственным ценностями и целями, и Лагаша в какой-то мере оправдывает то, что он совершил свой поступок не для личной выгоды (положение его все равно оставалось довольно-таки унизительным в глазах коллег) и с пониманием того, что другого шанса может и не быть.
Однако в прежнем виде ФПО не просуществовала долго, а Лагаш и его приверженцы уже в июне 1964 года объявили об организации новой структуры — Психоаналитической ассоциации Франции (ПАФ). Год спустя эту организацию во многом благодаря деятельности Лагаша приняли в лоно Международной организации.
Теоретические изыскания Лагаша в это время обратились в основном к трем понятиям: горе, перенос и ревность. Лагаш предложил исследовать горе не только в его психологическом (психоаналитическом) смысле, но и в различных социальных практиках, придающих ему (горю) форму. Лагаш полагал, что работа горя направлена на установление дистанции между живыми и мертвыми. Агрессия служит для выполнения этой работы (в самом начале текста «Работа горя: этнология и психоанализ» (1938) Лагаш задался вопросом о смысле этого «странного словосочетания»: «работа горя»), но в некоторых маниакально-мазохистских случаях она препятствует надлежащему исполнению необходимого разделения живого и мертвого.
Обращаясь к переносу, Лагаш подчеркивал его вездесущность. Он опирался на мнение раннего Фрейда о переносе как о повторении потребности, «незаконченном деле» из прошлого, разделяя перенос смысла и перенос функции, о котором он говорил в докладе «Проблема переноса» (1951). В этом докладе «проявляются вся строгость, аксиоматическая и методологическая глубина Лагаша, профессора психологии, работавшего сначала в Страсбурге, а затем в Сорбонне [91]. (В Сорбонне Лагаш был профессором психологии с 1947 года, в 1955-м занял должность профессора психопатологии, а в 1952 году создал лабораторию социальной психологии.) Лагаш подчеркивал и разделение двух «способов» интерпретаций: динамический момент, акцентирующийся на моменте здесь и сейчас аналитической ситуации, и генетический момент, где интерпретация указывает на то, какая часть истории актуальна в моменте здесь и сейчас. Это переход от «настоящего» к «там и тогда» и составляет цель интерпретации любого переноса.
Ревность составляла неизменный интерес для Лагаша. В статье «К вопросу об изучении идеи гомосексуальной измены в ревности» он выражает следующие мысли: «В обычной своей форме ревность имеет объект любви одного пола, ревнивого человека и соперника другого пола. Реже ревность наблюдается там, где ревнивый человек относится к одному полу, а соперник и объект любви другого, — например, муж ревнует друга своей жены; жена ревнует к другу-мужчине своего мужа. В таких случаях присутствует идея гомосексуальной неверности… Психоаналитический интерес к этому вопросу
