Довольно долго в Голливуде многое определялось враждой двух руководителей студии «ХХ век – Фокс»: президента Спироса Скураса и Даррила Занука. Третий – Джозеф Шенк – был посередине, сдерживающей силой. Возможно, без Шенка эти двое перегрызли бы друг другу горло или пустили по пуле в лоб, а может, и нет, иногда мне кажется, что существовать без этой вражды они тоже не смогли бы.
«Фокс» – студия очень влиятельная, от ее успеха или неуспеха много зависело на кинорынке, ее мечтали свалить, а потому внимательно следили за всеми перипетиями и противостояниями внутри студии, тем более между руководителями.
И Даррил Занук и Спирос Скурас работали почти круглые сутки, отвлекаясь только на короткий сон, еду и девочек, но у каждого был свой подход.
Занук отвечал за производство фильмов, а Скурас за их прокат, и оба терпеть не могли вмешательства в свои дела. Официально президентом студии был Скурас, которого называли «старым греком». Это действительно бог сбыта: если Скурас сказал, что фильм будет иметь успех, значит, будет. Кажется, Скурас смог бы при желании продать прокатчикам чистую пленку, выдав за шедевр.
Сначала я столкнулась, конечно, с Даррилом Зануком. У Занука вовсе не бульдожье лицо, напротив, он красив, высоколоб, сразу чувствуется недюжинный ум и стальная воля. Весь вид Даррила Занука излучал уверенность в том, что он Хозяин. Хозяин всего: студии, производства, всей жизни, которая вокруг, как Занук решил, так и будет, причем повлиять на его решение, заставить изменить мнение невозможно. Те, кому он однажды показал на дверь, могут к студии больше не приближаться. Но и те, кому он эту дверь открыл, тоже не могут быть уверены ни в чем.
Вот именно так мне представлялся Даррил Занук: в виде паука с бульдожьей хваткой. Он держал в своих руках в студии все производство и судьбы актеров тоже
Нет, Занук не самодур и не капризен, но завоевать его благосклонность тяжело, а потерять очень легко. Работая по шестнадцать часов в сутки, практически живя в студии и ее делами, Даррил Занук и свои потребности удовлетворял там же, благо хорошеньких старлеток на студии хватало, и никто не смел отказать всесильному Зануку. Те, кто смел, больше в «Фоксе» не работали.
У Даррила Занука все было расписано по минутам, секс в том числе, он занимался плотскими потребностями строго с 16.00 до 16.30. Вызванная на это время старлетка прекрасно понимала, что нужно принять ванну и не надевать нижнее белье.
Ужасно? Ничуть, ведь все знали, что актрисам приходится спать с продюсерами и режиссерами, а уж с руководителем студии и подавно, но если другие это как-то скрывали (например, Шенк, у которого я часто дневала и ночевала в его роскошном доме с бассейном, и не я одна), то Занук все делал открыто. Зато о нем не ходили никакие сплетни и пересуды. Побывала девушка в кабинете в определенное время, отметили ее как вызывавшую интерес Занука и перестали болтать. Позовут в следующий раз – хорошо, но чаще если и звали, то очень не скоро, хватало других.
Никому не приходило в голову противиться, это воспринимали как должное. Думаю, спокойнее было и жене тоже, потому что два раза в неделю новая старлетка – это не любовницы, которых голливудские жены боялись, как лесного пожара. Опасно подцепить болезнь, но думаю, он не вставал с кресла, девушки просто становились перед всемогущим боссом на колени, недаром говорили (и говорят), что роли получают в позе на коленях.
Те, кого не вызывали к Зануку хотя бы раз, считались едва ли не пропащими, у них не было будущего на «ХХ век – Фокс».
А как же я?
О… это очень интересная история, едва не стоившая мне карьеры вообще.
Первые полгода меня никто не трогал, и Занук тоже, видно, выглядела уж слишком по-детски или простовато. Я училась, шлифовала свою внешность и свои умения. Ждала ли я вызова к Зануку? Если честно, ждала, но не получала. Не знаю, почему не заинтересовала его совсем, но контракт со мной продлили, это означало, что Даррил Занук меня на студии терпит.
Хотите, честно расскажу, почему меня вышвырнули со студии даже после двух вполне сносных ролей и долго не брали обратно. Приличную роль на «Фоксе» я получила только благодаря вражде Занука со Скурасом через несколько лет, помыкавшись перед этим и без работы, и на «Коламбии»!
На одном из приемов, оказавшись рядом с Зануком, я сделала все, чтобы он обратил на меня внимание. Возможно, все закончилось бы благополучно, но прежде чем это произошло, услышала, как Даррил презрительно отзывается о нынешних молодых актрисах, только и способных… в общем, работать стоя на коленях перед боссом, сидящим в кресле. Мол, за это ждут ролей, а потом проваливают фильм за фильмом.
И столько было в его голосе брезгливости, что я даже содрогнулась. Я знаю, что актрис, которых он любил, Занук мог хлопнуть по заду в знак симпатии и потом спокойно продолжить разговор. Это не казалось чем-то страшным, как и услуги, оказываемые старлетками, но презирать…
Через несколько минут один из знакомых буквально подтащил меня к Зануку и полушутя посоветовал:
– Ну, дайте Вы ей роль, мучается же без дела!
Роли уже были, потому что подходил к концу год работы, значит, Занук меня помнил (он помнил всех, кто работал на студии).
Наши глаза встретились. У Даррила Занука взгляд стальной даже после нескольких коктейлей и при разглядывании симпатичной девушки.
– Зайдите ко мне завтра в 16.00.
Это был тот самый шанс…
Знаете, я человек уступчивый и отказывала редко. Обычно всем нужно мое тело, но это оболочка, поэтому я дарила ее свободно, секс не задевал душу и не казался чем-то позорным. Никогда и ни с кем не спала за деньги, но Ли Страсберг, сказавший, что внутри я шлюха, наверное, был прав. Однако шлюхи тоже бывают разные – продажные и… вот такие, как я.
В ответ я спокойно… покачала головой. У Занука лишь слегка приподнялась бровь:
– Вольному воля.
Я прекрасно понимала, что контракт не продлят, но в глубине души теплилась надежда, что Занук, наоборот, оценит мою неуступчивость. Очень хотелось верить, что он заметит мое желание стать настоящей актрисой, готовность много работать, стремление стать лучше…
Но, наверное, таких устремленных, как я, Занук видел немало… Не оценил, а вот отказ запомнил.
Я никому не рассказала об этом отказе, потому что никто не понял бы. Девушка, готовая спать с другими, отказала тому, в чьих руках ее судьба? Дура, да и только! От меня не убыло бы, но что-то заставило помотать головой, внутри сидела уверенность, что если соглашусь, то потеряю что-то очень ценное.
Такое я делала трижды, и все три раза это дорого обошлось. Потом были еще Гарри Кон и Кроуфорд, которая вылила на меня в прессе столько грязи, сколько не смог никто другой.
