Задачи нашей резидентуры, как формулировал их в своих воспоминаниях Шебаршин, заключались в том, чтобы следить за деятельностью американцев, англичан и их союзников в Пакистане (эта деятельность обоснованно рассматривалась как враждебная Советскому Союзу), получать информацию о СЕНТО и СЕАТО, не упускать из виду отношения Пакистана с Индией и Афганистаном и, разумеется, уделять самое серьёзное внимание китайцам и пакистано-китайским отношениям.
Цель основных усилий — ГП (главный противник), как на языке разведки именовались Соединённые Штаты. Содержание термина «ГП» иногда расширялось, но ядром его всегда были США.
Противостояние СССР и США на протяжении нескольких десятилетий, в том числе и в 1960-х годах, было не просто конфронтацией двух сверхдержав, не ладивших между собой. Эти две страны стояли во главе двух противоборствующих систем государственного устройства, бескомпромиссных идеологических концепций, двух образов жизни, различных нравственных и духовных ценностей. Жёсткий характер соперничества двух непримиримых лагерей — социалистического и капиталистического — определял тогда основные внешнеполитические процессы во всех уголках земного шара.
Здесь, пожалуй, стоит отметить, что для США и западных стран Россия во все времена, а не только в советскую эпоху, была главным геополитическим противником. И их враждебность по отношению к нашей стране связана не только с возникновением после Октябрьской социалистической революции первого в мире рабоче-крестьянского государства. Это можно подтвердить массой исторических примеров, но мы остановимся только на одном, из относительно позднего времени. Стоило только Николаю II в марте 1917 года отречься от престола (тогда ещё о захвате власти большевиками и речи не шло), как премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж заявил, что Россия отныне никогда не будет угрожать величию Британской империи, ибо отныне она больше не поднимется с колен.
В наши дни далеко не всем известно, что отнюдь не Советское государство было инициатором возведения так называемого «железного занавеса» между СССР и Западом — это всего лишь миф, который сочинили и взяли на вооружение те, кто раскачивал нашу страну и привёл её к распаду в начале 1990-х годов. Понятие «железный занавес» ввёл в оборот премьер-министр Франции Жорж Клемансо, который в 1919 году выступил с призывом к западным странам оградить им Советскую Россию, «чтобы коммунистическая ересь не распространилась по всем странам мира». Эти слова очень понравились руководителям других западных держав, которые не только повторяли их на все лады, но и восприняли как руководство к действию.
И это была отнюдь не кратковременная кампания. Не случайно советский писатель и журналист Лев Никулин опубликовал в 1930 году в «Литературной газете» статью под названием «Железный занавес», в которой есть такие слова: «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер… Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами».
Полоса раздела, по которой проходил «железный занавес», стала и незримой линией фронта в холодной войне, развязанной вскоре после победы над фашистской Германией и её сателлитами. Бывшие союзники по антигитлеровской коалиции вновь оказались по разные стороны. Начало холодной войны берёт отсчёт от речи Уинстона Черчилля (на тот момент уже не занимавшего пост премьер-министра Великобритании) в Вестминстерском колледже в Фултоне (американский штат Миссури), произнесённой в марте 1946 года. В ней он выдвинул идею создания военного союза англосаксонских стран для борьбы с мировым коммунизмом, предварив её заверениями в том, что он якобы чтит «доблестный русский народ» и своего «товарища военного времени маршала Сталина».
«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент был опущен „железный занавес“, — сокрушался Черчилль, словно забыв, кто его опустил. — За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всём тоталитарного контроля». Опасность коммунизма, продолжил Черчилль, растёт везде, «за исключением Британского содружества и Соединённых Штатов, где коммунизм ещё в младенчестве».
Здесь не мешает ознакомиться и с характером ответа Сталина, изложенного через несколько дней в газете «Правда»:
«По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И господин Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединённых Штатах Америки. Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира…
Господин Черчилль бродит около правды, когда он говорит о росте влияния коммунистических партий в Восточной Европе. Следует, однако, заметить, что он не совсем точен. Влияние коммунистических партий выросло не только в Восточной Европе, но почти во всех странах Европы, где раньше господствовал фашизм (Италия, Германия, Венгрия, Болгария, Финляндия) или где имела место немецкая, итальянская или венгерская оккупация (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция, Советский Союз и т. п.). Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью. Он представляет вполне закономерное явление. Влияние коммунистов выросло потому, что в тяжёлые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надёжными, смелыми, самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов».
Антикоммунизм — вот что составляло основное содержание холодной войны, развёрнутой Западом[5]. Ведь давно уже всем стало ясно, что коммунистические идеи, против которых объявил крестовый поход мировой империализм, оказались не фантазиями фанатов-заговорщиков, а доказали свою жизненность и привлекательность для многих миллионов людей. В то время ещё невозможно было скрыть, что именно коммунизм в лице СССР выдержал основную тяжесть в жестокой схватке с фашизмом и нанёс ему смертельный удар. Замалчивание и фальсификация этого факта станут одним из главных направлений холодной войны.
