Четвертую группу составляют прогрессисты. Это не название партии, но так же, как и «беспартийные», ничего не говорящее и условное обозначение, цель которого в первую очередь служить прикрытием против полицейских преследований.
Наконец, пятую группу образуют левые. Сюда принадлежат партии социал-демократов и соц. – революционеров, народных социалистов (которые соответствуют приблизительно французским радикал-социалистам{41}) и так называемые «трудовики» – совсем еще бесформенная организация крестьянской демократии[3]. Трудовики, народные социалисты и соц. – революционеры по своему классовому характеру мелкобуржуазные и крестьянские демократы. Иногда выборщики отдельных революционных групп старались прикрыться во время избирательной кампании общим именем «левые», чтобы надежнее избежать полицейских преследований.
Цифры «Речи» сейчас покажут правильность наших выводов о социальном составе партий.
Число выборщиков
Число думских депутатов
Как видно из приведенных таблиц, большие города составляют особую группу, а именно: Петербург выбирает 6 депутатов, Москва – 4, Варшава и Ташкент – по 2, остальные города – по 1, всего 17 городов – 27 депутатов. Остальные члены Думы выбираются на собраниях выборщиков отдельных губерний сообща всеми четырьмя куриями; но, сверх того, в каждой губернии выборщики от крестьян выбирают 1 депутата от крестьянской курии. Таким образом получается три группы депутатов: от губернских избирательных собраний, крестьянской курии и от больших городов.
Какая-нибудь дюжина выборщиков прогрессивного или левого блока могла лишь на почве счета быть поделена между отдельными партийными группами; в общем же эти цифры дают пока самый полный и надежный материал для понимания классового строения различных русских партий.
Рабочая курия избирает даже в провинции и, прежде всего, конечно, в больших городах почти без исключения левых, именно 96,5 %. Из 140 левых выборщиков рабочей курии – 84 социал-демократа, 52 левых без точного обозначения (по большей части тоже социал-демократы) и 4 соц. – революционера. Таким образом русская социал-демократия, несмотря на лживые утверждения либералов, которым хочется представить ее как партию революционной интеллигенции, – настоящая рабочая партия. В Петербурге – городе и губернии – из 24 выборщиков рабочей курии выбрано 20 социал-демократов и 4 соц. – революционера; в Москве – городе и губернии – только соц. – демократы, именно 35 и т. д.
В крестьянской курии сразу выступает удивительная несоразмерность: среди крестьян-выборщиков 33,8 % принадлежат к правым, тогда как среди думских депутатов, которые избраны теми же выборщиками крестьянской курии, только 7,5 % правых. Ясно, что выборщики от крестьян только называли себя правыми, чтобы избежать правительственных репрессий. Русская пресса констатировала это явление более чем в ста случаях, и выборная статистика теперь окончательно это удостоверяет.
О крестьянской курии нельзя судить на основании того, как называют себя выборщики, но исключительно только по тому, к какой партии причисляют себя их депутаты. Мы видим, что крестьянская курия вслед за рабочей курией образует самую левую группу. Крестьяне выбрали лишь 7,5 % правых и 67,95 % левее либералов! Крестьянин в России большей частью настроен революционно, – таков урок выборов во вторую Думу. Это – факт большой важности, потому что он доказывает, что революция в России далеко еще не достигла своего конца. Пока не удовлетворены требования крестьянина, пока он по крайней мере не успокоился, революция должна продолжаться. Но, конечно, революционное настроение крестьянина не имеет ничего общего с социал-демократией: крестьянин – буржуазно-демократический революционер и совсем не социалист. Он борется не за передачу всех средств производства в руки общества, но за конфискацию крестьянством земли у помещиков.
Типичное партийно-политическое выражение находит буржуазно-демократическое революционное сознание крестьянства в партиях трудовиков, социалистов-революционеров и народных социалистов. Из 53 думских депутатов от крестьянской курии 24 принадлежат к этим крестьянским демократам (10 левых, 10 трудовиков, 4 с.-р.), и далее несомненно, что из 10 прогрессистов и 3 беспартийных, которые избраны от крестьян, большинство принадлежит к трудовикам. Мы говорим: несомненно, потому что после первой Думы трудовиков безжалостно преследовали, и крестьяне достаточно осторожны, чтобы не называть себя трудовиками, хотя фактически они в Думе голосуют вместе с трудовиками. Так, например, важнейшим законопроектом трудовиков в I Думе был аграрный, известный под именем «проекта 104» (существенное содержание этого проекта заключается в немедленной национализации земли у помещиков и в будущем – крестьянских наделов, а также в уравнительном землепользовании). Этот проект – выдающийся продукт политической мысли крестьянской массы в одном из важнейших вопросов крестьянской жизни. Этот проект был подписан только 70 «трудовиками» и 25 крестьянами, которые называли себя беспартийными или не дали вообще никакого ответа на вопрос о своей партийной принадлежности!
Таким образом, «Трудовая» группа в России – несомненно партия сельской крестьянской демократии. Это – революционные партии, но не в социалистическом, а в буржуазно-демократическом смысле этого слова.
В городской курии нужно проводить различие между большими и малыми городами. В малых городах политические противоречия между отдельными классами не так сильно выражены, нет больших масс пролетариата (которые образуют особую рабочую курию), здесь правые слабее. В больших городах беспартийных выборщиков совершенно нет, здесь количество неопределенных «прогрессистов» совершенно ничтожно; зато здесь правые сильнее, а левые слабее. Причина – простая: пролетариат крупных городов образует особую рабочую курию, которая не внесена в нашу таблицу выборщиков[4]. Мелкая буржуазия здесь гораздо малочисленнее, чем в небольших городах. Преобладает крупная промышленность: она представлена частью правыми, частью либералами.
Данные о составе выборщиков с очевидностью доказывают, что основу либеральных партий (главным образом, следовательно, кадетов) составляют городская и, прежде всего, крупная промышленная буржуазия. Поворот вправо этой буржуазии, которая чувствует испуг перед самостоятельностью и силой пролетариата, особенно становится ясен, если сравнить крупные и мелкие города. В последних городская (т. е. буржуазная) курия гораздо сильнее пропитана левыми элементами.
