Много позже она скажет:
– Господа Бальсан и Кейпел относились ко мне с жалостью, видя во мне бедного покинутого воробушка. А на деле я была настоящей тигрицей. Мало-помалу я постигла жизнь – точнее, училась находить средства защищаться от нее.
И в этих словах «бессмертной Шанель» вновь прослеживается идентичность с другой ее великой соотечественницей – Эдит Пиаф, которая сравнила себя с «Воробышком на балу удачи» (так называется книга воспоминаний, написанная французской певицей).
Шел 1916 год; трудности с получением добротных материалов никак не заканчивались. И тогда в какой-то момент Коко решает закупить партию бракованной ткани, завалявшейся на складах фабриканта Родье. Еще до войны текстильщику заказали крупную партию джерси, однако заказчики забраковали эту новую ткань, сочтя ее слишком суровой для мужского белья. Прознав об этом, решительная Коко скупила все, не торгуясь, да еще заказала Родье новую партию. Эта скромная ткань сродни трикотажу была сложной в пошиве, казалась невзрачной и оттого не была востребована модистками.
Но Коко Шанель уже все продумала: она имела опыт работы с трикотажной тканью, так нелюбимой ее коллегами по цеху; она прочувствовала, как можно украсить ее, применить, придать естественные формы. Ведь это лучшая ткань для ее худощавого тела!
Следует сказать, что за эталон модели для своих нарядов экстравагантная Коко принимала лишь себя, или такую, как она сама, а никак не дородных, сбитых телом модниц. Ну и что, что ее мальчишечья фигура не вписывается в общепринятые каноны красоты. Ну и что, что ей больше нравится мужской гардероб, в коем всегда есть место рубашкам, жилетам, свитерам, пуловерам, брюкам-галифе и тяжелым пальто.
Стиль конюшни – вот стиль Коко Шанель, который она навяжет обществу с присущим ей диктаторским изяществом.
В годы, когда дела в обществе шли не лучшим образом, когда молодые мужчины гибли на фронтах мировой войны, она почти инстинктивно отказывается от шикарных тканей в пользу дешевого трикотажа и грубого джерси, делая их предметом высокой моды. «Обладая чутким вкусом, она поняла, что это ей подходит – и не только ей, но и многим другим женщинам, которым доставит удовольствие эта исполненная шарма игра в двусмысленность, в двуполость, ею была открыта новая манера акцентировать внимание на женственности – не столь бросавшаяся в глаза, более размытая, но не менее эффектная». Все это даст возможность Коко гордо произнести:
– Прежде джерси шло только на нижнее белье; я оказала ему честь, сшив из него платья и костюмы!
«Женское платье должно быть похожим на изгородь из колючей проволоки: выполнять свое назначение, не заслоняя вид».
Софи Лорен.Для своих клиенток в курортном Биаррице Габриэль быстро придумывает странные новинки: платье, впервые обнажающее лодыжку и даже чуть выше; платье без талии, но с шарфом вместо пояса, небрежно свисавшим на бедра, при этом горловина открывает не корсаж, а жилет почти мужского кроя. Модные журналы тут же окрестили его «очаровательным платьем-шемизье в стиле женской сорочки от Шанель».
Справедливости ради стоит сказать, что убрать корсет из женского гардероба первым придумала не Коко, а ее основной конкурент – Поль Пуаре: в 1905 году он предложил рубашечный покрой женского платья без корсета, тем самым совершив первый шаг к полной ликвидации корсета.
Понятно, что с отъездом на войну миллионов мужчин женщинам пришлось перейти к несвойственному им прежде активному образу жизни. Новая реальность в виде обретенной свободы и независимости заставила женщин меняться не только внутренне, но и внешне. И Коко сыграла в этом процессе далеко не последнюю роль. Клиентки Коко стали носить струящиеся платья с отсутствием подчеркнутой талии, без акцента на бюст и ягодицы; отсутствие корсета и укороченные юбки делали женское тело более раскованным, но одновременно – более… простым и доступным. Пал барьер между мужчиной и женщиной в виде пышных изукрашенных нарядов, тонны мехов и бижутерии, тяжелых корсетов с кружевами, пуговицами и лентами, широкополых шляп с цветами и перьями… «Дамы недавнего прошлого, украшавшие собою трибуны ипподрома в Лоншане или Шантильи, увешанные бижутерией, точно ходячие рождественские елки, утопавшие в мехах и увенчанные экстравагантными шляпами-тортами, казались теперь анахронизмами из минувшего века». На смену этим жеманницам пришли женщины нового века: спортсменки, гольфистки, автомобилистки, деловые женщины, руководительницы предприятий, простые работницы и сестры милосердия.
Введя мальчишеский или жокейский стиль в женской моде, Коко понимает несоответствие длинных волос и тяжелых трудоемких причесок с ее новым стилем. И тогда вдруг решает, что ей очень к лицу короткие волосы, так открывается ее удлиненная шея, которой она по праву гордится. И вот весной 1917 года – с легкой руки Габриэль – в моду мгновенно входит новая прическа. Популярная газета «Журналь» сразу же подмечает феномен события, говоря, что «тенденция носить короткие стрижки распространилась среди женщин в какие-то несколько дней». Прическа, как и шитые наряды Шанель как нельзя лучше подходили для стиля «двуполой моды».
Она училась быть самой собой и учила этому других
О пребывании у родственниц модельер спустя долгие годы вспоминала: «Я воспринимала дом теток как весьма жалкий. Всюду у них стояла лакированная мебель белого цвета, обитая однообразным шелком. Мне было выделено место для сна в нише. Это так унижало меня. Иногда я чувствовала себя в полном отчаянии! Чтобы хоть как-то излить свою ненависть к окружающему меня миру, я тайком отрывала куски дерева от мебели. Какое же это было старье. Оно будило во мне желание все разрушать. Я все ненавидела. Мне даже хотелось покончить с собой». Зато Коко признается, что с детства образцом безупречного вкуса для нее были кокотки. Они выглядели роскошно, вели себя свободно и еще – они были такими чистыми! У Коко с рождения сформировалось собственное понятие продажности. О светских дамах она, к примеру, говорила: «Все они – грязные. В их присутствии меня тошнит. Аристократки – грязные и вонючие. Они тупы и беспредельно ленивы. Вот кого можно по полному праву считать содержанками. Они таковы по своему статусу. Это законные содержанки, и их я никак не могу назвать настоящими женщинами. Истинные женщины – это кокотки».
Девочка очень рано поняла, что в этой жизни единственной и главной ценностью являются деньги, ибо только они способны дать свободу и независимость. Но как может получить большие деньги девочка из провинции без гроша за душой? Ответ напрашивается сам собой: нужно продавать себя, и притом продавать дорого.
