Мне пришлось его убеждать, обещала быть объективной. Мне нужна была только правда. Я сказала ему, что не хочу брать неверную информацию на сайтах, типа «Ком-промат.ру», зная, что многие недобросовестные конкуренты используют черный пиар и Интернет - возможности для распространения заведомо ложной информации. Я это хорошо знаю, так как сама бывала жертвой черного пиара. Эта прелюдия интервью заняла все отведенное время - сорок минут. Я торопилась на прямой эфир в Останкино. Он обещал встретиться со мной для продолжения разговора на следующий день, в этом же бюро. К слову сказать, наша встреча происходила на пятом этаже многоэтажного роскошного билдинга. Сколько там всего этажей, я не берусь сказать. Это здание из стекла и бетона в американском стиле с сильной системой безопасности. Похожую по сверхоснащенности охрану я видела только в холдинге «Интеррос» у Владимира Потанина.
На следующий день я вновь была в этом красивом здании, в большом классическом кабинете с двумя длинными, параллельно расположенными столами для большого количества заседающих. Я обратила внимание на огромную карту страны, усеянную маленькими красными флажками, которые обозначали все проекты «Итеры». Другая особенность кабинета - это стоящие повсюду макеты велосипедов, и старинных, и современных, и оригинальных, и даже золотых. Видимо, ему любят дарить оригинальные макеты на все вкусы и цвета, даже с маленькими хрусталиками Сваровски. Сразу видно, что Игорь Викторович занимался велосипедным спортом. Много кубков и спортивных наград. Я обратила внимание на высокую температуру в кабинете, как в сауне. Помощник, встретивший меня, объяснил, что Игорь Макаров родился и жил в Туркмении, привык к теплу. Хотя его мама родом из Белоруссии, а отец - русский. Потом сам президент компании во время интервью мне признался: «Люблю попариться в бане, очень люблю жару. Ко мне приходят хорошие мысли и идеи, когда мне жарко».
Я рассмеялась и спросила, почему же он тогда живет в Москве, если умеет создавать соответствующий микроклимат?
– Если бы я жил в другой стране, - пококетничал он, - не было бы случая дать вам интервью.
Я заверила его, что ради такого случая я могла бы приехать и в Африку.
– Вы же пишете о русских бизнесменах! - парировал Макаров. - Будучи в Африке, я бы не имел случая привлечь внимание такой удивительной женщины, как вы.
Эти шуточные, иронические реверансы свидетельствуют о его внимании к окружающим. Я была ему очень благодарна за согласие дать интервью, понимая, что стоимость времени у специалистов такого уровня колоссальна.
Он рассказал, что сам из простой бедной семьи. Воспитывала его одна мама. Уже в детском возрасте начал заниматься спортом, который давал некоторые преимущества для улучшения финансового положения семьи. Сейчас он многое делает для своей семьи и близких, с нежной заботой относится к маме.
– Маме принадлежит вся моя жизнь, - трогательно сказал он. - Я доволен, что чего-то достиг и мне не стыдно перед мамой и моими родными.
Большое участие принимает в жизни своих друзей детства и товарищей по спорту. Он признался, что многие из них работают в его компании.
Тут я вспомнила, что, когда один бизнесмен обратился к своему помощнику «Друг», я у него спросила, действительно ли он считает своим настоящим другом человека, находящегося у него в подчинении и получающего у него зарплату. Тогда я не получила удовлетворительного ответа. Я попросила господина Макарова прокомментировать этот вопрос о дружбе.
– Хороший вопрос, - похвалил он, - наше производство может быть занесено в книгу рекордов Гиннесса по количеству моих друзей, работающих со мной. Многие из них занимались со мной еще спортом. Кстати, у нас работает несколько олимпийских чемпионов. Они работают в компании, но не в прямом моем подчинении.
Основоположники американского менеджмента были бы против, вслух подумала я.
– Я это понимаю. Но я должен дать им шанс раскрыться в производстве и обучиться. У них, так же как и у меня, не было в свое время возможности обучения. Я их отправляю на курсы, выискиваю возможности для них. Это дает мне личную обремененность и вместе с тем большое удовлетворение в случае их успеха. Мне кажется, что у нас выдерживается грань между равноправием в дружбе и субординацией в работе. Я стараюсь, чтобы они забывали о субординации во время наших футбольных состязаний, велосипедных походов, ежегодных спартакиад, во время банных сборов. У меня есть замечательный первый заместитель, Валерий Георгиевич Очерцов, к которому я всегда обращаюсь на «вы», не для того, чтобы дистанцироваться, а из уважения. Этот вице-премьер Туркмении был правой рукой президента Туркмении Ния-зова, двадцать лет отвечал за финансы республики, за экономику. В то время, когда я был велосипедистом в Туркмении, он уже был известной и уважаемой личностью. А он меня на «ты» называет. И мне не зазорно во внерабочее время принести ему, своему подчиненному, например, чаю или еще чего-нибудь. Среди моих друзей-подчиненных есть бывший чемпион мира, который старше меня, и к тому же он чемпион, а я нет. И отношение мое к нему - соответствующее.
Меня впечатлило это отсутствие тщеславия и внутренняя потребность привести самого себя в гармонию с окружающими. Отсюда его понимание текущих неудач как результата собственных ошибок, а не преднамеренного сопротивления людей.
– Моя жизненная позиция предполагает поиск в собственных действиях причины отношений, которые меня не устраивают. Еcли с кем-нибудь не достигнут договор, то я считаю, что это моя вина и ошибка, что я не смог с ним договориться. Это мое правило. Я поинтересовалась у Игоря Викторовича, как он относится к новым русским и относится ли он к ним.
– Что касается новых русских, - перевел дипломатично Макаров разговор в веселую плоскость, - то по динамике анекдотов можно кое о чем судить. В период распада Советского Союза ходил такой анекдот:
«Встречаются двое новых русских, один говорит:
– Знаешь, у меня столько сахара! А другой говорит:
– А у меня деньги девать некуда. Давай заключим договор.
– Давай.
Один пошел искать сахар, другой пошел искать деньги».
Несколько лет назад, - продолжает Макаров, - начали рассказывать другой анекдот:
«Приезжает новый русский на своем шестисотом «Мерседесе» в швейцарский банк и говорит:
– Дайте мне кредит в три тысячи долларов.
– А что ты заложишь?
– А вот этот «Мерседес.
«Ничего себе», - думает банкир и соглашается. Дал ему кредит под небольшой западный процент - 3-4-5%. Через три месяца возвращается новый русский, возвращает кредит, забирает машину. Спрашивают:
