Потерпев фиаско с Гиром, Джулия больше месяца пребывала в депрессии. Слезы и страдания от одиночества стали ее спутниками. «Он даже не предложил мне стать его любовницей! Считает, что я недостойна его!» — эта мысль как грампластинка крутилась у нее в голове. Подавленное состояние не проходило. Ни всеобщее признание публики, ни сброшенные 12 килограмм веса, так как думала, что Гир находил ее слишком толстой в сравнении с его женой — моделью Синди Кроуфорд, облегчения не приносили. Она продолжала мучиться сомнениями в собственной привлекательности и старалась доказать себе и другим, что достойна настоящей любви. И шла к ней, невзирая ни на какие условности…
В это время у нее появился новый бойфренд. Познакомилась она с ним, как это обычно с ней случалось, на съемочной площадке. На этот раз — фильма «Коматозники». Это стало почти что традицией: новый фильм — новый партнер в кино и в жизни. Не успел режиссер Джоэл Шумахер пригласить ее в свою картину, как она тотчас влюбилась в Кифера Сазерленда.
Кифер, увидев свою партнершу по картине, был поражен. «Красотка» в жизни оказалась намного интересней. Она была странной: все время дергалась, волновалась, покрывалась красными пятнами. То начинала смеяться громким отрывистым смехом, то замолкала, судорожно обхватывая свои худые плечи. Только желваки ходили… На какой-то его дежурный комплимент она так радостно вспыхнула, и взгляд был таким благодарным, что Сазерленд неожиданно для себя растрогался…
Впрочем, сначала о новой работе Джулии.
В своем фильме режиссер Шумахер отправляет героев в царство смерти, чтобы, вернувшись обратно, они смогли рассказать о нем правду. Студент-медик Райт уговаривает своих коллег Рейчел, Джо, Лабраччо и Стекла совершить рискованный эксперимент — на несколько минут погрузиться в состояние клинической смерти. Однако то, что увидели медики за пределами человеческой жизни, их разочаровывает: никаких духов, чудовищ, а лишь реальные примеры живых людей, и только свет и звук были другими, не земными… Так пятеро коматозников не познали откровения. Они — шпионы, нарушители границы. И каждого из них ловят сторожевые посты — их собственные грехи: умерев на несколько минут, они видят тех, кого обидели, обманули, убили, обольстили, они видят свое прошлое и понимают, что ради этого вовсе не стоило жить. Тут и начинается мистика — Райт со своей командой вторгается в запретную зону, и за это им грозит неизбежное наказание. К каждому приходят «люди прошлого» и мстят: избивают, пугают… Отважная пятерка уже на грани сумасшествия. Кажется, спасения нет — всех их ждет жизнь в психушке… И только Лабраччо, единственный, понимает, что спасение — в раскаянии. Когда его прощает обиженная им когда-то девочка, ставшая теперь почтенной матерью, видения перестают его мучить. Так же поступают и другие. Одной только Рейчел как бы и не в чем каяться. Словом, картина была не про смерть, а про жизнь. Режиссер давал зрителю понять, что человеку даже в состоянии клинической смерти не дано узнать истину.
По мнению Джулии, Шумахер говорил о вещах, которые оказали влияние на создание определенного эмоционального настроя, необходимого его картине. Это имело отношение, как к его, так ик ее отцу. «Моя героиня была натурой цельной, — подчеркивала Робертс, — если хотите, замкнутой: ее преследовал призрак умершего отца. Очень напряженный сюжет. И думаю, мы с Джоэлем сумели передать характер этой девушки. Конечно, я вложила в эту роль и частичку себя. Я думаю, с героем, которого вы играете, у вас должно быть что-то общее. Вместе с тем вы не похожи друг на друга. В этом-то и вся трудность. Многое зависит от способности перевоплощения».
Робертс показала себя в этой картине актрисой тонкой, характерной, переживающей, а главное, умной, и не только из-за очков, в которых она снималась. Многие критики посчитали, что этот фильм стал последним экзаменом на получение «аттестата кинозрелости», который был сдан Джулией «на отлично».
Джулия не скрывала в своих многочисленных интервью, что всегда влюблялась в своих партнеров и, как правило, эти мимолетные увлечения исчезали одновременно с окончанием сьемок. В случае с Сазерлендом вроде бы получалось иначе.
«Кифер — человек моей жизни, — заявила актриса в ответ на ехидный вопрос о том, кто из партнеров станет ее новой страстью. — Я ощущаю в нем удивительную мудрость, и, хотя он всего на год старше меня, иногда кажется, что этот человек живет на земле не меньше тысячи лет. Невозможно любить больше, чем любим друг друга мы».
Теперь Джулия в поисках приключений перестала посещать ночные дискотеки Лос-Анджелеса, где ее считали почти своей. Без косметики, лохматая, одетая в рваные джинсы, она походила на бездомного подростка. Встреча с Сазерлендом изменила ее образ жизни. Теперь все свободное время она проводила на Голливудских холмах на своей роскошной вилле, купленной ею на первый миллионный гонорар, и пыталась приготовить какую-нибудь еду с помощью кулинарной книги, прислушиваясь, не едет ли Кифер домой.
Сазерленд славился капризным характером, хотя и старался его не демонстрировать, ибо дорожил Джулией. Однако он никак не мог понять, как случилось, что у такой по-детски преданной ему возлюбленной сложилась репутация сексуальной агрессорши.
С первых дней знакомства у Кифера было все не так, как с другими пассиями. Он пытался пробиться поначалу сквозь стену, которой окружила себя Джулия. Все свободное время он проводил с ней, задаривая ее подарками. Появлялся с ней на публике. Впрочем, она довольно быстро ответила на его ухаживания. Привыкший быть в роли «сынка» (жена Кифера была старше его на 12 лет), которому все позволяется, он неожиданно оказался в роли «папочки». Джулия оказалась сущим ребенком в интимных отношениях. На все его усилия доставить ей удовольствие, она шепотом просила извинения… В ответ на обещания Кифера научить ее искусству любви, Джулия прерывисто вздыхала, и с умиротворенной улыбкой сворачивалась калачиком. Она убрала из спальни все часы, чтобы Кифер не вспоминал, что настало время возвращаться к его семье.
Ее любовь завораживала его. Пока что единственной трудностью для него была ее просто-таки девчоночья обидчивость. Она обращала внимание на то, как он говорил с ней по телефону: если слишком громко — значит, сердится на нее, если слишком тихо — хочет что-то скрыть. Разумеется, скрывать что-то было необходимо, но главное она знала: у Кифера была семья, и он подал на развод. Почти два года она проверяла его чувство, живя с ним под одной крышей. Наконец в серьезности его намерений ее убедил тот факт, что ради нее он оставлял не только жену, но и любимую маленькую дочь Сару.
