- Сколько людей планируете дать?
- От силы десять тысяч.
- Скуповато!
- Большего пока не предвидится.
Мы терпеливо ждем. На некоторых участках, где у немцев нет укреплений, наносим удары. Атакуем ночью, без артиллерийской подготовки. Иногда удается продвинуться на несколько километров вперед.
В конце августа, натолкнувшись на сильно укрепленную линию обороны Гулбене - Эргли - Плявиняс, наши войска окончательно приостановили наступление и перешли к обороне.
Северный сосед, закончив Тартускую операцию, закрепился на рубеже Тарту Гулбене.
Южнее нас противнику даже удалось оттеснить 3-й гвардейский механизированный корпус к Елгаве. Правда, северо-западнее от этого города 1-й Прибалтийский фронт вел бои в районах западнее Добеле и Шяуляя.
Сообщая разрешение Ставки временно прекратить наступательные действия, исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал армии Антонов предупредил меня:
- К вам выехали руководители разведки.
- Это как расценивать, - полушутя, полусерьезно спросил я Антонова, - как недоверие к разведчикам фронта?
- Да нет же, - ответил он. - Просто наши представители с вашей, конечно, помощью будут уточнять положение противника по всей Прибалтике. Они обоснуются у вас, потому что вы находитесь в центре. Надо выяснить, насколько боеспособна группа армий "Север" и почему Гитлер до сих пор не начал выводить ее в Германию. Ну и, безусловно, изучить характер подготовленных ими оборонительных линий.
Дня через два у домика с черепичной крышей, где я жил, остановился запыленный "оппель". Из него вышел Федор Федотович. Он оказался плотным, приземистым, жизнерадостным человеком. Приехавший снял фуражку и, щурясь от яркого солнца, весело сказал:
- У вас здесь прямо курорт: птицы поют, яблоки, груши зреют! Не похоже на фронт!
Действительно, в последнее время боев совсем не было и установилась непривычная тишина. Ее нарушал лишь рокот какого-нибудь одиночного самолета в бездонной синеве неба.
Обе стороны готовились: одна - к обороне, другая - к наступлению.
Вторым из автомобиля вылез высокий, худощавый генерал-майор Артемий Федорович Федоров. Он не отличался многословием и поддерживал разговор только тогда, когда речь заходила о делах.
Первую короткую летучку решили устроить тут же, в палисаднике: слишком уж хороша была погода. В дом никому заходить не хотелось.
- В Москве недоумевают, - обратился ко мне Федор Федотович, - почему Прибалтийские фронты, имеющие в своем распоряжении вдвое больше дивизий, чем группа "Север", не могут покончить с ней?
И он прицелился в меня долгим, изучающим взглядом.
- Насколько я понимаю, вы приехали, чтобы на месте выяснить эту причину?
Федор Федотович засмеялся:
- Почти угадали!
- А секрет в том, - продолжал я, - что, сколько мы ни бьем неприятеля, у него в первой линии как было двенадцать дивизий, так и осталось.
- У нас другие сведения, - возразил молчавший до сих пор Федоров.
- Давайте перепроверим, - предложил я, - опросим сегодня только что взятых пленных, побеседуем со старшими наших разведгрупп.
Приехавшие согласились с этим, и вечером у Маслова мы встретились снова. Перед нами прошло несколько немецких солдат и офицеров, среди которых были и штабники.
Помощник командира роты 126-го пехотного полка показал, где располагается не только его часть, но и соседние.
- Какова численность вашей дивизии? - спросил пленного генерал Федоров.
Немец на минуту задумался, потом ответил:
- Семь тысяч человек.
- Недавно она была разбита. За счет кого ее доукомплектовали?
- Из Германии пришел пароход с пополнением...
Допрошенные из 122, 132 и 218-й дивизий подтвердили, что численность их соединений также доходит до 7 тысяч человек.
- Как видите, - сказал я товарищам из Москвы, - у противника народу примерно в два с лишним раза больше, чем в наших соединениях. Так что пусть в Москве определяют соотношение сил не формально, а по существу.
После допроса пленных мы заслушали информацию фронтовых разведчиков. Потом просмотрели последние авиаснимки. Важные сведения представила наша радиослужба. По мощности, позывным и особым приметам работы станций радисты с большой точностью определили местонахождение штабов всех степеней.
Изучив все это и сопоставив с данными, имевшимися в распоряжении Генерального штаба, прибывшие из Москвы товарищи установили, что в группу армий "Север", как и прежде, входили 16, 18, 3-я танковая армии и оперативная группа "Нарва". Всего во всех этих объединениях насчитывалось 42 пехотные, 5 танковых и 2 моторизованные дивизии, а также 10 бригад: 7 пехотных и 3 моторизованные. Самолетов у них было около четырехсот.
У Балтийского побережья действовал немецкий военный флот.
По нашим сведениям, неприятель в настоящее время усиленно пополнялся людьми, оружием, техникой, боеприпасами и горючим.
Фашистская пропаганда настойчиво вдалбливала в головы своих солдат, что скоро, очень скоро наступит перелом в войне. Объявив тотальную мобилизацию, Германия сформирует много новых дивизий и сможет перейти в решительное наступление. На все лады расхваливалось несуществующее сверхмощное оружие. По всему было видно, что Гитлер не только не думал выводить свои войска из Прибалтики, но, наоборот, всячески стремился их усилить. Для чего это делалось - догадаться было нетрудно. Во-первых, прибалтийская группировка противника приковывала к себе силы трех наших фронтов и даже часть четвертого. Во-вторых, она угрожающе висела над армиями, наступавшими на Восточную Пруссию.
Кроме того, Прибалтика была для Германии богатой продовольственной базой и связывала ее со Скандинавскими странами - поставщиками стратегического сырья.
Мы установили, что на подступах к Риге гитлеровцы подготовили четыре оборонительных рубежа.
О первом - "Валге" - я уже упоминал. Его мы прорвали. Следующий был "Цесис". Он проходил по линии Айнажи (у Рижского залива) - Валмиера - Цесис Эргли - Кокнесе, представлял собой одну сплошную траншею и оборудованные огневые позиции. Третий- "Сигулда"-тянулся через Саулкрасту, Сигулду, Огре, имел две полосы и три промежуточные позиции. И четвертый - на ближайших подступах к столице Латвии. Он состоял из трех позиций.
Между этими рубежами силами местного населения немецкое командование готовило еще и промежуточные.
1 сентября Прибалтийские фронты получили распоряжение Ставки подготовиться к наступлению на Ригу. Оно должно было начаться 14 сентября.
По этому поводу состоялось заседание Военного совета. Оно проходило в большом здании, стены которого были увешаны плохими копиями с картин Рембрандта и Ван-Дейка. Хозяин его сбежал. Дом и усадьбу заняло наше оперативное управление. В длинной светлой комнате помимо представителя Ставки Маршала Советского Союза А. М. Василевского и членов Военного совета находились командующие родами войск фронта и командармы.
