кто-то купил газету, и там, прямо на первой полосе, была статья о паре браконьеров, на которых напала большая белая акула. Один погиб, другой выжил. Господи, это было для нас откровением.
Нам удалось договориться об интервью с выжившим, и мы отправились к нему в трущобный городок в Гансбаае. Когда мы туда приехали, бедняга сидел у одной из хижин и играл с приятелями в домино. Это не выглядело особенно безопасным местом, поэтому мы попросили команду – всех, за исключением переводчика и оператора, – остаться в фургоне, пока мы с Рэмбо пойдем и поговорим с парнем. Но местные жители повели себя очень дружелюбно и разразились приветствиями. Браконьер рассказал нам, как он и его друг ныряли за жемчужной ракушкой абалоном. Шесть часов в море туда-обратно, но они были настолько бедны, что у них не оставалось иного выбора, кроме как пойти на это. На обратном пути на его друга напала акула. Парень, который выжил, видел, как она приближалась, и кричал своему другу, чтобы тот бросал добычу и уплывал, но было уже слишком поздно, акула оторвала от его приятеля кусок плоти, а затем вернулась и прикончила. Парень все кричал и кричал своему товарищу, чтобы тот бросил рыбу, но тот этого не сделал. Выжившему удалось спастись, но он столкнулся с трудной задачей – доплыть до берега, сознавая, что его друг убит. Бедняги. Это была душераздирающая история – не могу себе представить, что выпало на их долю. Просто ужасно. Парень сказал нам, что больше никогда не станет браконьерствовать. Все это, безусловно, нас насторожило, потому что оказалось, что место нападения было неподалеку от того места, где нам предстояло совершить погружение.
В течение следующих нескольких дней мы выполнили несколько тренировочных погружений на открытой воде, и мне дали также специальное разрешение поплавать с зубастыми акулами в аквариуме. Мне даже пришлось примерить один из этих древних водолазных костюмов с большим шлемом и ботинками. Как они вообще ныряли в нем в океан, я реально не понимаю.
Для погружения в клетке с большими белыми акулами мы отправились в «Аллею акул» недалеко от Гансбаая. Мы с Рэмбо не могли дождаться; в этом заключался весь смысл моего здесь пребывания, кульминационная точка моего путешествия. Штукой, которая реально заворожила меня, была абсолютно прозрачная маска для лица с микрофоном, чтобы они могли слышать меня под водой. Я, конечно, не знал, что эта проклятая штука не записывает, поэтому был чертовски доволен, когда начал петь песню Морриса Альберта «Feelings» [410] большим белым акулам. Как в телевизоре. Когда я вынырнул, то сразу спросил: «Вы засняли это на пленку?» – «А, да, м-м-м-м». Они так и не сказали нам ничего, пока мы не причалили к берегу. Я был в ярости! Это стало бы величайшей штукой в моей жизни – петь «Feelings» акулам по телевизору. Да, я потакаю своим слабостям.
Капитан лодки и в самом деле напомнил нам капитана из «Челюстей». Он вел себя достаточно дружелюбно, но испытывал по отношению к нам некоторое предубеждение и был полон самодовольства – как же трудно было стоять там и слушать то, что выходит из его рта. А его лодка! Возникало впечатление, будто она вся залеплена пластырем, наша клетка не казалась надежно привязанной, и ничто на борту не работало должным образом. Однако он превосходно справился со своей работой.
После того как мы выполнили задачи в море, нас пригласили на ужин со всей нашей командой, капитаном, его семьей и друзьями. Это снималось на пленку, и капитан и его друзья начали выпендриваться перед камерами. Во время ужина он положил вилку в мою тарелку, и Рэмбо пришлось схватить его за руку. Чуть ли не сражение на вилках! В конце концов капитан показал себя полным идиотом – его собственная дочь даже встала и дала ему пощечину.
Беда заключалась в том, что это была рыбацкая хижина, куда они все ходили выпить. Они знали, что мы придем, и поэтому, когда мы вошли внутрь, нам показалось, что нас подставили. Там было добрых пятьдесят вызывающе опасных парней, и все они были сильно пьяны, особенно капитан, и типа пытались грубо с нами обращаться, но это не сработало. По мере того как вечеринка разгоралась, это становилось все более неприятным, но мы упирались изо всех сил. Что заставило нас уйти? Вовсе не их глупости. Причиной стало первое блюдо. Представляете себе – улитки в сырном соусе? В пизду все это, пошли поедим чего-нибудь приличного.
В Южной Африке были свои проблемы, но нам нравилась каждая секунда нашего там пребывания. Однажды днем у нас выдалось свободное от съемок время, поэтому мы наняли вертолет, чтобы добраться до Изандлваны и Роркс-Дрифт, мест, где произошли два крупных сражения в англо-зулусской войне 1879 г., ставшие знаменитыми благодаря фильму «Зулусы» [411], а позже «Рассвет зулусов» [412]. Когда мы приземлились в Изандлване, там было почти пусто, за исключением пары туристов. Самым впечатляющим в этом месте оказалась тишина. Мертвая тишина вводит тебя в состояние, похожее на транс, когда твое воображение берет верх.
Там находится памятник, посвященный британским и колониальным солдатам, погибшим в этом сражении, обернувшимся одним из самых страшных поражений Британской империи. Груда камней на месте, где погиб каждый солдат. Мы поднялись в пещеру, в которой занял оборону один из последних британских солдат, прежде чем его убили. Все это производило жуткое впечатление.
Затем мы сели в наш вертолет и отправились в Роркс-Дрифт, расположенный примерно в десяти минутах лета от Изандлваны. Именно здесь, в Роркс-Дрифт, небольшой отряд британских и колониальных солдат сдерживал тысячи зулусских воинов. В тот день одиннадцать солдат получили Кресты Виктории, больше, чем в каком-либо другом сражении. По прибытии нас встретили десятки африканских детей – не думаю, что они хоть раз в жизни видели вертолет. Они были нам очень рады и решили, будто мы прилетели из Англии. Там не было ничего особенного, кроме небольшого музея, который мы посетили, и развалин миссии и бывшего торгового поста, где британские войска удерживали линию обороны. Мы присоединились к сидевшим на траве школьникам и побыли с ними, пока другие дети описывали и разыгрывали битву. Джон и Джон снова вернулись в школу, и на сей раз им понравилось. Затем мы улетели обратно в Кейптаун, чтобы продолжить съемки.
Однако наш дальнейший план состоял в том, чтобы отправиться в джунгли и пообщаться с гориллами, чего я боялся, поскольку думал, что это может оказаться самым компрометирующим положением, в которое я когда-либо попадал. Я понятия не имел, как об
