именами собственными. Например, новая пятиэтажка у продуктового, облицованная красивым серым кирпичом называется Серый волк, а дом, стоящий по пути на пляж с яркой черепичной крышей – Красная шапочка. Из-за безденежья студенты наши перешли на самое недорогое пиво «ЕБ», польского города Ольштын, которое всё равно было гораздо лучше любого смоленского. Кто-то научился получать денежные переводы с «материка». Кто-то напился и разбил себе нос. Новости были нехитрые. Ребята также сговорились собрать денег и купить флагманскому врачу ящик водки за отличное отношение. Деньги уже собирали, но отнести решили ближе к концу практики. Я тоже сдал. Уже то, что Бориса Борисовича мы больше не видели и не слышали, а также его заповеди, того стоило.
Новый день принёс суету от санитара. С раннего утра он был очень озадачен и разыскивал Валеру. Тому куда-то звонили и к десяти нашли. Оказалось, что сына командира корабля, того которого мы так и не видели, в городе покусала неизвестная собака. Замком приказал разобраться со всеми медицинскими вопросами. Самого сына утром уже полечили в госпитале. Но Валера сказал, что нужно наблюдать собаку, исключить бешенство. Васе был выдан мешок и двое матросов в помощь. Они выдвинулись на поиски собаки по приметам, переданным по телефону. Пока его не было, с Валерой обсуждали признаки бешенства у людей и собак. Сошлись на том, что за собакой надо наблюдать десять дней. Про сына, если что, и так позвонят. Вася с коллегами вернулся часа через три, держа в мешке подозрительно небольшую собаку дворового вида. Он в красках рассказал о трудностях поиска и ловли собаки в целом городе. И тогда, и сейчас, я сомневаюсь, что он принёс именно ту собаку. Что-то мне подсказывало, что схватили они ту, что смогли, а не ту, что им описали по приметам. Собаку пометили методом выстигания ей на голове полоски электробритвой и запустили в вентиляторную. Это небольшое помещение без окон и освещения, в котором проходили какие-то коммуникации. О ручки дверей вентиляторных, расположенные низко, я постоянно бил голени. В календаре отметили дату десять дней вперёд и стали ждать симптомов бешенства. Все успокоились. Валера пошёл докладывать замкому, Вася спать на операционный стол, а мы с Серёгой по случаю успеха к которому не имели отношения решили пойти в городскую баню.
Мылись мы в начале в варварских условиях холодной воды и открытой кабинки большого пространства, общего с туалетами и раковинами. Там же стирали. Только брились в кубрике. Скоро нас пригласили в корабельную баню к матросам. Им устраивали помывку примерно раз в пять дней. В глубине корабля было специальное помещение, к которому сходились голые татуированные матросы, что вместе с их бритыми головами создавало эпичную картину. Уже вокруг этого помещения-бани была 100% влажность и пар. Внутри же, куда нас с Сергеем пустили стоял просто густое белое облако, а температура обжигала нос и лёгкие. Много позже я побывал в хамаме и теперь могу сравнить. Если бы можно было скрестить хамам и самую адскую сауну, то, наверное, это и была бы баня на «Неукротимом». Мы развлекались тем, что вытягивали руку в этом пару и не видели своей кисти. Мыться там было невозможно, масса народа и постоянное броуновское движение. Кроме того, было реально страшно махать там мочалкой или присесть на корточки. Можно было задеть кого-то в тумане или на тебя бы наступили. При входе нас жёстко проинструктировал матрос, что ни в коем случае нельзя касаться стен, будет ожог. Но стен я не видел в пару и даже не знал какой величины баня. Постояв так, мы выходили, толком не помывшись и попадали в компанию голых лысых ребят с мочалками и очередью в туман. Сергей и я решили, что это не подходящая нам процедура. Где мылись офицеры и мичманы мы не знали, но явно не здесь. А после того как из бани выскочил Азамат с ожогом руки мы решили, что нужна альтернатива. В Балтийске стояла симпатичная старинная баня, в которую мы и стали ходить по настроению. Внутри были только мужчины, не было буфета и пива, атмосфера царила добрая. Было светло и культурно. Вероятно, вокруг нас были те самые мичманы и бездомные офицеры, которые не хотели получать ожог и смотреть на голые жопы матросов. Но это была ещё одна статья расходов, отнимавшая у нас расслабленные посиделки на берегу. Мы реально начали экономить на всём и снова, и снова благодарить провидение за то, что с питанием у нас всё в порядке. Сергей сообщил, что у него осталось денег дня на три и лучше уж пусть скорее будет дежурство или ещё другой повод не идти вечером с сокурсниками в бар. Сергей, говоря это в бане, как в воду глядел.
Поход
Новое утро совершенно отличалось от всех, что мы встречали на корабле. Всё вокруг, буквально стены, ожило. Всё зашаталось и загремело. Я проснулся не от сигнала на подъём флага, не от бесконечных одиночных звонков, а от тошноты. Рано, до завтрака мы вышли в море. Весь быт перевернулся. Было плохо сидеть, невозможно лежать, странно стоять, а при попытке идти, занесённая нога становилась совсем не туда. При этом стены и пол не разъезжались, просто ты не мог попасть ногой в предполагаемое место шага. Неужели такая сильная качка каждый раз при выходе корабля? Я точно решил не идти на завтрак, я был уверен, что меня вырвет. Сергей методом проб и ошибок нашёл положение, в котором тошнило меньше. Нужно было сесть за стол, лечь на него верхней частью туловища и прижать голову к столешнице. Я умоляюще посмотрел на Саню:
– У нас что, морская болезнь? Я всегда хорошо переносил качку на корабликах в Крыму и тому подобное.
– Это не болезнь, мы ночью вышли нормально, а это вдруг шторм начался – ответил Саня, который тоже был бледен как бумага.
– Вдруг? А что нет какого-то прогноза. Война что ли в шторм выходить?
– Это же «Неукротимый», с ним всегда так. У нас по заданию надо ещё двадцать пять узлов развить, вот где будет запара. В гальюн сейчас не ходите. Новая команда там блюёт.
Ближайший туалет был совсем недалеко и до меня донеслись характерные звуки. Под новой командой понимали здесь новую партию срочников, что загрузились накануне и знали про корабль меньше моего. Я закрыл дверь чтобы не слышать ужасных рвотных арий. Саня крепился и отвлекался тем, что наконец рассказал, что он работает с двигателем и про всякие цилиндры и валы. Про то, что мы с трудом
